Полудницы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ладно-ладно, – усмехнулся Векса, разминая руку. – Теперь твоя очередь. Можешь не благодарить за то, что я его разогрел.

Клуге затравленно глянул на непрошеных гостей. Бессильно опустился на край кушетки.

– Кто за всем этим стоит? – с ходу спросил Илий.

– Доктор… – протянул Векса. – Опять снова-здорово!

– Я должен знать. Хотя бы приблизительно.

Векса цыкнул, но мешать не стал. Профессор заговорил – каким-то не своим, загробным голосом:

– Мои исследования заинтересовали одного состоятельного человека, и он пожелал быть меценатом. Имя его назвать я не могу…

– И хорошо, – перебил Векса, – тебя, доктор, это не касается.

– Допустим, – процедил Илий.

Клуге опасливо взглянул на наемника, тот кивнул, и профессор продолжил, на этот раз смелее:

– Зачем этому меценату понадобилось помогать мне, я не знаю. Но представьте, как это меня воодушевило! Наконец хоть кто-то понял, какое великое открытие я совершил для человечества!

– О чем вы говорите? – нахмурился Илий.

– Как о чем? О возможности всего за несколько лет исцелять тяжелобольных. Практически о воскрешении!

Доктор недовольно засопел. Векса погладил Клуге по лысине:

– Хватит себя расхваливать. Расскажи-ка лучше, что за кухню вы тут устроили. Расскажи, почему вы брали для испытаний только женщин.

Клуге бросил на наемника презрительный взгляд, потом коснулся щеки – место удара из красного сделалось сиреневым – и в его глазах мелькнул испуг.

– Сначала мы работали на крысах, потом на обезьянах. Мы старались никого не подвергать опасности и соблюдали протокол, прежде чем начать испытания на людях. Женщин мы выбрали, потому что их организм по-другому реагирует на хлоропиоиды. У мужчин они вызывают галлюцинации и часто каталепсию. А у женщин колоссально возрастала сила иммунитета, ускорялся обмен веществ.

Он потянулся к Илию, как будто пытался его в чем-то убедить.

– Доктор, представьте себе, мы легко лечили рак, огромное количество инфекционных заболеваний, которые неподвластны современной медицине.

– Но цена осталась той же? – спросил Илий. – Бесплодие. Не так ли?