Голос у парня дал петуха, на глазах выступили слезы. Он нервно дернул ногами, чтобы сбросить с себя тело Махмеда.
Монахиня стояла, широко расставив руки со сжатыми кулаками. Она даже не запыхалась. Только капельки пота выступили у нее на лбу. Из-под черной ткани на голове выбилась прядь каштановых волос с проседью.
– Я пошла за тобой. И услышала голоса…
Она огляделась вокруг. Увидела мертвые тела, бутылки, развороченное кострище.
– Вот поэтому детям лучше не гулять одним.
«Я уже не ребенок!» – хотел возразить Дэн, но этот ответ застрял у него в горле комом. Он, покачиваясь, поднялся, посмотрел на крупное тело Махмеда.
– Вы его убили?
– Обезвредила на время, – она поправила на себе одежду. Затем опустилась на колени и проверила пульс у мужчины. – Нужно связать, пока не очнулся.
Она сняла веревку, на которой висел дырявый брезент, начала обматывать руки Махмеда.
– Где вы этому научились? Я думал, такие штуки умеют делать только шаолиньские монахи. В наших монастырях тоже этому учат?
София рассмеялась. Дунула на прядь волос, упрямо лезущую в глаза. Стала серьезной.
– Я тебе уже говорила: до монастыря у меня была целая жизнь. Боевое самбо. Занималась в молодости. Это запрещенный прием, но выбора не было.
Парень восторженно посмотрел на нее, потом нахмурился:
– А разве вам так можно? Я имею в виду – мир, любовь и все такое, и вдруг вы душите человека.
– А ты бы предпочел, чтобы придушили тебя? У меня не было времени размышлять.
Она поднялась, отряхнула ладони:
– Ну, вот… Ничего, скоро этот здоровяк придет в себя. Часа через два сможет развязать веревки, если не полный дурак. К этому времени нам лучше убраться отсюда. Рассказывай, разведчик – что ты узнал?
Пока они шли обратно, Дэн коротко описал ей все с того момента, как его утащил в лес Махмед. Он рассказал, кто эти люди, и почему между ними могла возникнуть ссора.
– Они тоже хотели попасть в лабораторию. Там лежит какое-то секретное лекарство. Якобы панацея, – парень обернулся назад, туда, где остался лежать Махмед, – он говорил очень убедительно.
София кивнула: