У пределов мрака

Возле него никто больше не говорил, только время от времени рядом звучали легкие, быстро затихавшие шаги.

Он не имел представления о времени, хотя иногда думал, что лежит много дней, если не недель.

Может быть, гораздо дольше? Как знать, может быть прошли месяцы и годы, потому что между мелкими незначительными событиями, происходившими вокруг него, могли протекать бесконечно длинные отрезки времени. Наверное, бездна времени помещалась между первыми словами, которые произнесла Маргарет возле него и следующей ее фразой:

— Джонни, неужели я тебя никогда больше не увижу?

Потом он долго существовал в темном безмолвном мире, пока, наконец, возле него не раздался совершенно необычный шум.

Первым звуком, который он услышал, было жужжание мухи, бившейся о стекло.

Потом послышался шум дождя. Потом раздались голоса.

— Генерал Вашхольдер!

Ему сначала показалось, что он прокричал эти слова, но сразу же понял, что они были произнесены мозгом, а губы его оставались немыми.

Старый генерал старался говорить очень тихо и медленно, но больной чутко улавливал каждое слово.

В палате явно присутствовал кто-то еще.

— Послушайте, доктор Крулль, вы можете, наконец, ясно сказать мне, как себя чувствует мой юный друг? Но прежде чем ответить, вы должны удостовериться, что он не может слышать нас.

Джон услышал, как врач подошел к нему и почувствовал на лице его дыхание.

— Сейчас он спит, но я не уверен, может ли он слышать нас, когда бодрствует. В случае подобных травм слух иногда оказывается последним нормально функционирующим чувством, а у умирающих он даже обостряется.

— В случае подобных травм… Но что именно происходит с ним, доктор?

— Я простой врач, господин генерал, и мой диагноз был не слишком точным до приезда профессора Айзенготта.

— Личного врача Его Высочества?

— Да, именно его. Мой диагноз заключался в установлении сильного повреждения мозга, вызванного мощным взрывом в замке Гейерштайн. В первые часы его пребывания здесь, в больнице Мейсена, у меня почти не было надежды.

«Ага, — подумал Джон, — значит, я уже не в замке».

— Доктор Айзенготт, — продолжал Крулль, — уверен, что сейчас опасности для его жизни не существует, но отдельные нервные центры в его мозгу были так сильно повреждены, что наступил не только паралич мышц, но отключились и органы чувств. Правда, он не уверен, что был затронут и слух.