— Но ведь мы вернемся, вернемся победителями!
— Дай бог… Я буду ждать тебя…
— И ты так легко и просто расстаешься со мною?
— Не легко и не просто. Не тяжелы мне мешки с картошкой, выдержу и это.
Лейнасар вспыхнул:
— Ладно. Делай как хочешь. — Он резко повернулся и вышел в коридор. Там быстро надел пальто и выбежал на лестницу, резко захлопнув за собой дверь. Но на лестнице он опомнился. Вернулся. Велта все еще стояла у окна и смотрела на улицу.
— Что-нибудь забыл?
— Забыл проститься.
Он подошел, обнял ее за плечи. Губы Велты были холодны.
Лейнасар тихо вышел из комнаты.
Когда-то Буллис слыл в Приежусилсе одним из первых богатеев. У него был самый большой и самый новый дом. Сын готовился в адвокаты. Когда выучится и женится, будет у него куда летом на дачу выезжать.
Сын Буллиса учился долго, очень долго. Ученье пожирало уйму денег, но так и ушел в легион недоучкой. Там, под Волховом, и остался. Мать не перенесла потери сына. После войны служанка поступила на рыбозавод. Буллис остался в доме совсем один, как крыса в пустой церкви, и окончательно опустился. Он занимал только одну комнату. Остальные две использовал как клеть и погреб. Теперь в большой комнате была насыпана картошка. Окно заколочено и законопачено паклей, чтобы не продувало.
— Настанут лучшие времена, возьму молодую жену, — поговаривал он. В надежде стать его избранницей та или иная женщина изредка заботилась о хозяйстве Буллиса.
23 декабря с наступлением темноты поднялась метель. Это было неприятно, но все же к лучшему. В такую погоду никто без нужды из дому не выходит. Машина Фредиса, никем не замеченная, подъехала к хлеву, и вскоре ее так занесло снегом, что даже вблизи нельзя было разглядеть. Тихо, без шума, вся компания ввалилась в комнату, где было тепло и сравнительно светло. Но оставаться здесь было нельзя. Запыхавшись от волнения и одышки, Буллис поторапливал приезжих:
— Только не тут, только не тут, кто-нибудь может нагрянуть. Прошу дальше, прошу дальше.
В комнате, заваленной картофелем, было не так уютно. Тут было прохладно и сумрачно, только маленькая лампочка горела под самым потолком. Ступать по круглым клубням не очень-то приятно, а сидеть на картофеле — тем более.
Пристанище это организовал Кайминь. «Дикие деньги», запрошенные за это Буллисом, выложил, конечно, Лейнасар.
Разговоры не клеились. Разместились кто куда, и каждый думал о своем. Лица у всех были красные, исхлестанные снежной пургой.
Супруги Себриса и Герцога, кутаясь в деревенские платки, уселись и потихоньку молились. Это ободрило Вилде. Инженер, осторожно переступая, выбрался на середину комнаты, под самую лампочку, опустился на груду картофеля и, не снимая перчаток, достал из-за пазухи Евангелие — маленькую черную книжицу с красным обрезом — и стал читать его, время от времени пошевеливая губами. Пакалн растянулся на полу и курил одну сигарету за другой.
Умнее и ловче всех устроился Риекстинь. Он сунулся в теплую хозяйскую комнату и показал Буллису бутылку водки.
ebooksa