Когда дождь и ветер стучат в окно

Одиннадцатая глава

ЛЕЙНАСАР ОПЯТЬ ВОРОШИТ ПРОШЛОЕ

1

Начало зимы 1947 года оказалось тяжелым для Ансиса Лейнасара и его банды. Долгое время Фредис совершенно зря посылал в эфир свои сигналы. Готланд молчал.

Лишь во второй половине января оттуда пришел малоутешительный ответ: «В связи с найденным на лодке грузом начался судебный процесс. Надо действовать очень осторожно. За нами наблюдают. За нами следят. Лодки охраняются. Проклятые газеты натравили на нас половину Швеции. Следующий сеанс только через неделю. Постарайтесь выдержать».

Прочитав радиограмму, Лейнасар сплюнул:

— Перетрусили, проклятые, боятся лишиться чашки кофе! А нам как быть?..

В радиограмме, полученной через неделю, тоже не было ничего хорошего. «Все возможное будет организовано в течение года. Приговора еще нет. Как у вас обстоит с навигацией?»

В течение года? Рехнулись они там, в Швеции? За это время мы непременно в трубу вылетим! Как долго можно сидеть на вулкане с такой миной, словно сидишь на скамейке стокгольмского парка и лижешь мороженое? Как долго?

На Готланд снова полетела радиограмма: «Условия навигации хорошие. Мы по-прежнему в опасности. Информируйте о положении. Ирена тоже попалась? Можем ли еще надеяться? Отвечайте наконец прямо, а не вокруг да около».

На этот раз ответили быстрее: «Ирена непосредственно не замешана, но вам теперь помочь не может. Организуем помощь при поддержке других. Есть надежды, но окончательного ответа пока дать не можем. Вооружайтесь терпением».

Еще через некоторое время с Готланда радировали: «Совершена провокация. Однако процесса бояться нечего, хотя предвидеть последствия пока трудно. Попытаемся возобновить старые связи. Будьте осторожны».

Затем последовали чуть более обнадеживающие сведения: «Есть надежда, что помощь при поддержке иных лиц сможем организовать во второй половине февраля, но тогда надо будет перевезти двадцать бывших немецких офицеров, которые скрываются в Латвии».

То, что передавал Герцог, никак не удовлетворяло Лейнасара. Так и десять лет болтать можно. И Лейнасар велел радировать: «Пускай говорит Ирена!»

Ирена не заставила себя долго ждать, но легче от этого не стало: «Не надо становиться бабой. О немедленной помощи и думать нечего. Из-за льда навигация до весны невозможна. Обещают помочь при первой возможности, но только при одном условии. Вы должны регулярно, до самой весны, собирать и передавать важные сведения. Можно передавать и уже собранный материал, а то до весны устареет. Все зависит от тебя. Давай военную, политическую и экономическую информации. 16 февраля организуем в Швеции и США демонстрации. Инсценируй отклики и поддержку. Ирена».

Лейнасар понял, в какую переделку он попал на всю зиму. Теперь его будут выжимать как лимон и кормить обещаниями. Но не произойдет ли весной что-нибудь такое, от чего все их надежды полетят к чертям?

А где взять нужные сведения? У всей компании могильное настроение.

Радиодуэль не прекращалась всю зиму. Из Швеции требовали и понукали: давайте, давайте и еще раз давайте. Лейнасар отделывался материалом, который можно было собрать без особого риска. Иногда споры становились крайне резкими. Из центра приказывали: «Кончайте ненужную болтовню. Давайте интересные сведения. Не забывайте, что висите на волоске».

Вдруг пришло совсем конкретное задание: дать подробные сведения о депутатах Верховного Совета и его Президиума. Точно такие сведения требовались о Совете Министров и всех помощниках министров.

Это взбесило Лейнасара. Пускай внимательно слушают латвийское радио, так легко соберут все эти сведения, особенно Мадонскую радиостанцию, которую хорошо слышно в Швеции.

И он велел Фредису передать: «Екаб, если твоих идиотов интересуют биографии и титулы, пускай следят за Мадонской радиостанцией. Мне грозит голод, и я такими общеизвестными вещами заниматься не собираюсь».