16 сентября, когда освободили Кокнесе, «курелисовцы» оставили хутор «Робежи». Был чудесный день, как и вся осень 1944 года. По указанию Еккельна временным местом расположения «курелисовцев» стала Страздская основная школа в 17 километрах от Тукумса.
Последовавшие события, до самого освобождения Риги, развивались весьма стремительно.
19 сентября в 22 часа Москва именем Родины салютовала двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий героическим войскам Третьего Прибалтийского фронта, прорвавшим оборону противника и освободившим Валку. Часом позже, в 23 часа, из двухсот двадцати четырех орудий — героическим войскам Первого Прибалтийского фронта, прорвавшим оборону немцев и освободившим Яунелгаву, Бауску, Вецмуйжу и Кекаву.
Советская Армия подошла к воротам Риги.
Эхо торжественных залпов прокатилось над миром. В редкие минуты передышек между боями эти залпы благоговейно слушали латышские гвардейцы под Лиепкалне, слушал весь латышский народ. Но эти же залпы вселяли отчаяние и ужас в тех, кто предал родину и обагрил руки народной кровью. Трепетали и те, кто был обманут предателями. В латышских передачах из Москвы все мощнее звучали грозные слова: «Смерть немецким оккупантам!»
Новых успехов добились и войска Ленинградского фронта. 22 сентября они освободили Таллин, 23 сентября — Пярну и Виланде. В тот же день войска Третьего Прибалтийского фронта вошли в Валмиеру. 26 сентября были вырваны из лап немецких фашистов Айнава, Салацгрива, Алоя и Лимбажи. В конце сентября уже было завершено освобождение всей Советской Эстонии, кроме островов Сааремаа и Даго. Ожесточенные бои шли под Елгавой.
После этого продвижение Советской Армии на несколько дней замедлилось. Подтягивали тылы, обеспечивали снабжение боеприпасами, готовились к решительному штурму Риги. 5 октября в газете латышских стрелков «Латвияс стрелниекс» («Латышский стрелок») появилось стихотворение Валдиса Лукса «Гвардейцам слава!» — это итог всего пройденного латышскими стрелками боевого пути и благодарность латышей тем, кто нес народу свободу.
Для всех отщепенцев, которые любили вещать от имени народа, но не имели с ним ничего общего, остался один путь — в Курземе, где немцы решили создать крепость.
В вопросе обороны Прибалтики фашистская верхушка не была единодушна.
Начальник оперативного управления верховного командования германской армии генерал Иодль еще в конце 1943 года требовал срочного вывода войск из Прибалтики и Украины, чтобы создать сокращенный и хорошо укрепленный фронт между Балтийским и Черным морями. Это освободило бы около двадцати дивизий для развития вероятного наступления на Западе.
Гитлер предложение Иодля отклонил. В таком случае советские войска могли бы помешать подвозу железной руды из Швеции. Гитлера поддержал командующий флотом адмирал Дениц.
В июле 1944 года начальник германского генерального штаба Цейцлер еще раз предложил Гитлеру отвести войска из Прибалтики, пока их не окружили. Генерал-полковник Гудериан, который в июле сменил Цейцлера, повторил его предложение. Гитлер и на этот раз остался непреклонным.
Таким образом, из 133 немецких дивизий, находившихся на восточном фронте, около 30 осталось в окружении в Курземе. Только в январе 1945 года Гитлер согласился вывести часть войск для обороны Германии. Так были эвакуированы морем из Лиепаи восемь пехотных и три танковых дивизии. Вместе с ними вывезли и некоторые более мелкие формирования.
После капитуляции немецких войск в Курземе Советская Армия взяла в плен 189 112 солдат и офицеров, в том числе — 42 генерала и 8038 офицеров.
Осенью 1944 года и в последующую зиму немцы насчитывали в Курземе около 300 000 штыков. Войска эти были в избытке оснащены техникой и вооружением.
Такие силы давали возможность продержаться в «Курземском котле» до самой капитуляции. Обороноспособности немцев благоприятствовало и то обстоятельство, что главные силы Советской Армии продолжали наступление на Берлин, взятие которого и предопределило судьбу «Курземского котла».
Те, кто боялся гнева своего народа, и многие, обманутые ими, гонимые страхом, пользуясь создавшимся положением, старались попасть из Курземе в Германию и Швецию. Путь в фатерланд выбирали только те, которые во время оккупации искренне побратались с фашистами. Других больше привлекала Швеция. Германия не сулила этим латышам ничего доброго. И те из них, кто не успел выехать из Курземе, потом со слезами на глазах благодарили случай, позволивший им остаться на родине, избежать бесплодных мучительных скитаний и отдать силы плодотворному труду на родной земле.
Когда Советская Армия подошла к Риге, город напоминал встревоженный муравейник.
Повозки с беженцами двигались в Курземе. Счастливыми оказывались те, чьи беженские мытарства прекращались стремительными бросками Советской Армии или кому удавалось спастись в лесах. В освобожденных районах они возвращались в свои дома, к мирной жизни. Для остальных невзгоды все увеличивались. Все чаще немцы останавливали беженцев в 10—20 километрах от линии фронта и гнали их на оборонительные работы.
В Риге царил полный хаос.
ebooksa