Был вызван врач. Генриха в бессознательном состоянии отнесли в каюту, игравшую роль лазарета. Аконт осмотрел все приборы — не тронуто.
Кто же закрыл дверь? Почему тело Генриха очутилось у двери? Кто ранил Генриха?
Аконт поручил Максу остаться в лаборатории, слесарю вделать новый замок, а сам пошел к Генриху. Он все еще не приходил в сознание. На голове был продолговатый кровоподтек.
Врач тщательно осмотрел его, нашел, что жизнь вне опасности, но Генрих, по-видимому, не скоро придет в себя.
Закравшееся накануне подозрение получило новую пищу. Сам не отдавая себе отчета, Аконт решил быть осмотрительнее и тщательнее в изолировке всей аппаратуры. Неосторожное обращение грозило неисчислимыми бедствиями всему экипажу.
С этими мыслями он вернулся к Максу и, посовещавшись с ним, решил все включить в прочные футляры.
Присоединение нового аппарата было отложено до следующего дня. Теперь же занялись изоляцией трубок и аппарата.
Генрих не приходил в сознание.
На следующий день в состоянии Генриха наметилось кой-какое улучшение, но сознание к нему не возвращалось.
Каждую свободную минуту Аконт проводил в лазарете. Этот мальчик стал ему очень дорог. Надеяться на скорое выздоровление не приходилось. Как быть?
Словно отвечая на этот вопрос, к нему в коридоре подошел молодой матрос, известный под кличкой «Орел».
Красивый малый, густые черные волосы, нежно-розовое — почти девичье лицо. Из-под черных тонких бровей глядели глубокие черные глаза. Все черты лица были словно точеные.
Поздоровавшись с Аконтом, он осведомился о здоровье Генриха и, узнав, что тот еще не скоро встанет, предложил свою помощь.
Аконт скользнул взглядом по всей его фигуре.
Нет, он благодарит его, но пока в помощи не нуждается.
Орел метнул глазами, раздул ноздри, ничего не сказал и отошел.
Аконт подумал, не воспользоваться ли, действительно, предложением Орла, но вспомнил Генриха, его любовь, преданность, и такая замена показалось ему изменой. Нет, он сам справится, коль скоро аппаратура изолирована.
Аконт сам установил аппарат, укрепил его при содействии капитана и, проделав все процедуры прошлого дня, спокойно закрыл дверь лаборатории и вышел на палубу.
Предстояла трудная задача.
Когда он подходил к приборам, туман вблизи них уже начинал редеть. Зеркала резали два цилиндра. Косое размещение скрестило лучи, и цилиндры вклинились один в другой. Надо было направить их по одной линии.