Под дном морским

22
18
20
22
24
26
28
30

Аконт прошел к Орлу. О чем они говорили, осталось неизвестным, но Аконт вышел оттуда в приподнятом состоянии, а лицо Орла было воодушевленным.

Работа не ладилась. Все ждали суда. В назначенный час отряд собрался — но вместо Орла выступил Макс.

Он объяснил, что Орла в силу его состояния расстрелять нельзя, что исполнение приговора откладывается до родов.

Неожиданно для всех на возвышение, откуда говорил Макс, взошел Аконт и утомленным голосом сказал:

— Вы мне верите?! Я сделал и делаю все, что могу. У этой женщины было основание меня убить. Я ее простил — больше никто не вправе ее судить. Передайте ее в мое распоряжение. Я отвечаю за нее своей жизнью.

Появление самих пиратов, владельцев сказочного замка, вряд ли произвело бы такое впечатление, как эти два заявления. Все накопившееся возмущение, месть, злоба — словом все, что вызвала к жизни катастрофа с Аконтом — все это как то сразу разрядилось. Ощущение было такое, точно человек приготовился поднять тонну, а дали ему килограмм — и все напряжение куда-то рассеялось.

Разошлись молча, побрели к работе. Весь день не могло установиться настроение.

Орла передали Аконту с условием, что на яхте она будет закована.

Аконт развязал ее, взял честное слово, что она никуда не отлучится с территории лагеря. Орел плакала, как ребенок, и валялась в ногах у Аконта.

Через три дня все вошло в колею, а через неделю Аконт снова спустился на дно. Орла больше на дело не ставили — она помогала слесарю и работала по хозяйству.

Ее место под водой занял Нос.

* * *

Аконт начал приучать Генриха к глубоководным спускам — и скоро в его лице получил помощника под водой. Теперь на дне работали вдвоем, и работа быстро подвигалась.

Огородили место работы, удалили песок, перебрасывая его через ограду, и с каждой лопатой приближались к слою лавы.

Когда песок был очищен на всем протяжении, где провалился бурав, и лопаты уперлись в твердую подкладку, начали искать проделанные отверстия. Все на месте. Застрявший песок был извлечен — получились сквозные трубки. Прильнули глазом — не видно, осветили маленьким электрическим фонарем одно отверстие, а глазом прильнули к другому — ничего не видно.

Оставалось пробуравить ряд отверстий и выбить крышку. Поразительнее всего было то, что вода в отверстия не проникала.

Но такой метод работы был Аконту не по душе. Надо было придумать способ, который упростил бы дело. И он был придуман. Знания слесаря принесли большую пользу.

По чертежам Аконта был построен прибор, который позволял в очень короткий срок вырезать весь слой во всю толщу по окружности площадки. На дно был спущен цилиндр с подъемным дном. Когда дно поднималось, вода из цилиндра уходила. На поверхности это дало прекрасные результаты, но на дне, в том месте, где работал Аконт, по мере того, как уходила вода, сплющивались бока цилиндра, он отставал от места прикрепления, и вода с шумом заполняла только что отданное пространство.

Пришлось значительно сузить площадь и это спасло, как потом оказалось, всю работу. Площадь была такая, что на ней мог поместиться только Аконт.

Теперь трубочки от ящичка получили добавочное ответвление. Подача тока была усилена. Прибор под колпаком начал резать, плавя толстый слой дна. Когда указатель отметил полный круг, прибор был опущен ниже, снова обошел круг, а на третьем круге цилиндр начал выпирать; с большим трудом его удалось удержать. Когда же пройдена была половина четвертого круга, Аконта отшвырнуло в сторону, и столб воздуха вырвался из отверстия.

Удар был очень силен. Аконт вместе с прибором оказались далеко от места работы. Он не мог понять, что с ним. В ухо ударял тревожный гудок.