Придя в себя, Аконт дал успокоительный сигнал и попробовал разобраться в окружающем. Он, по-видимому, был далеко отброшен, так как в зрительный прибор, доведенный до максимума напряженности, он не мог разглядеть Генриха.
Аконт начал шарить под водой, переходя в разных направлениях, но никак не мог нащупать прежнего места. Тогда он дал сигнал «поднимаюсь» и всплыл на поверхность.
На плоту уже был Генрих. Рот был отвинчен, но костюма он не снимал. Его тоже отбросило в сторону, но недалеко. Не видя Аконта, он тотчас же поднялся наверх.
Очевидно, минут пять Аконт был в обмороке, так как не давал ответов на сигнал.
А беспокоиться было о чем. Из воды вырвался такой столб, точно на дне произошел взрыв; плот закачался — и теперь еще круги идут по всей поверхности. Впечатление было такое, точно лопнул сосуд со сжатым газом.
Этот рассказ и таинственный толчок, отбросивший Аконта и Генриха, настолько подняли общее настроение, что о каких-либо опасностях забыли.
Аконт спустился на дно и через пять минут туда же отправился Генрих.
Аконта он уже не нашел — все поиски были тщетны. Зияла дыра — в ней временами вспыхивал огонек — и все. Он дал пропеллеру максимальный ход, объехал кругом, но ничего не нашел.
Тогда он сигнализировал несчастье с Аконтом, но получил ответ, что Аконт цел и невредим. Это его совсем озадачило. Он лег у отверстия и просунул в него руку. Прошел ощупью вдоль стенки. Рука все время была в воде.
Аконт, очевидно, был по ту сторону отверстия. За это говорили и провода, уходившие вниз.
Эти мысли пронеслись у него в голове. Как же это сразу он не заметил проводов? Но, если там нет воды, Аконт неминуемо погибнет — аппарат без воды не мог работать — приостановка работы влекла за собой смерть. Снова тревожный запрос — снова успокоительный ответ.
Сомнения терзали Генриха — и, когда в отверстие просунулась рука Аконта, Генрих был вне себя от счастья.
Аконт дал знак к подъему, и оба всплыли.
Когда с них сняли костюмы, Аконта нельзя было узнать. Лицо у него сияло какой-то неземной лучистостью. Взор был непроницаем. Он смотрел куда то вдаль и жестикулировал.
У присутствующих невольно шевельнулась мысль о потере рассудка… и было от чего потерять. Под дном был… нет, он сначала еще раз все проверит, а потом только расскажет другим.
Однако, кое с кем надо было посоветоваться. Он немедленно переехал на берег, храня все тот же таинственный вид, позвал Макса, врача и геолога. Позволил присутствовать Генриху — и повел таинственную беседу.
Все происходило на берегу открыто, точно Аконт потерял ориентировку. Макс, видя, что совещание носит секретный характер, отодвинул посторонних на приличное расстояние. Лица Макса, врача и геолога после первых слов Аконта получили выражение крайнего изумления.
Они забыли о секретном характере совещания и все в один голос вскрикнули:
— Люди?! Живые люди?!
Стоявшие поодаль расслышали эти слова — их лица вытянулись.