Под дном морским

22
18
20
22
24
26
28
30

Сняли шаль, и Аконт осторожно надавил на веки — они поднялись и снова опустились, Он схватился за голову — такой свет мог ослепить красавицу, проведшую столько веков в темноте.

Был выключен свет — воцарилась темнота, освещаемая масляной лампой, пламя которой понемногу разгоралось.

Дышать становилось все труднее. Аконт дал свет, предварительно закрыв красавицу.

Он выступал наверх телеграмму и потребовал включить аппарат под № 7.

Когда требование было исполнено и заработал мотор, пропускавший воздух через барабан, наполненный каким-то составом, в помещении стало значительно свежей, Аконт на опыте с красавицей увидел, что оживление идет не так быстро, что мышцы, бездеятельные в течение пяти веков, требуют упражнений для восстановления своих функций.

Воздух был нормального состава и работать было легко.

Веки понемногу начали сами приподниматься. Какие прекрасные васильковые глаза! Они смотрят — но не видят.

Предстояло много возни. Но труд был благодарный.

Уже не надо было концентрированного газа — красавица дышала воздухом, и трубка сползла вниз под кресло.

Прошел час. Веки приподнимались.

Лицо было так прекрасно! Когда Генрих ушел к отверстию дать телеграмму, Аконт губами прильнул к губам красавицы, и этот бессознательный поцелуй окончательно оживил ее — она приоткрыла рот, устало обвела глазами — и что-то хотела спросить — но забыла, видно, слова. Вместо вопроса — какой-то звук.

Голос! Голос из глубины веков!! Это было так поразительно. Генрих бросил телеграфирование и одним прыжком очутился у кресла. Оба насторожились — кто-то ворчал. Звук был ясный. Ворчание шло из под стула. Когда осветили — увидели маленькую собаку. Она лежала на боку, точно спала, и скулила во сне, а источник жизни был тут же — это спустившаяся трубка баллона, которую неплотно закрыли.

Предстояла самая трудная часть работы — довести красавицу до сознания и доставить наверх.

Аконт спешил — он боялся, что процесс гниения опередит его работу — и ему не удастся оживить других.

Он выбрал двух наиболее породистых мужчин, обезоружил их — и задумался. А что если, оживленные, они задушат его и Генриха — это было далеко не безопасно. Это соображение заставило Аконта снять все оружие, потребовать сверху ящик и переправить весь груз наверх.

Затем решено было оживающих мужчин связывать.

Вообще, методы работы приходилось изменять, нужны были еще люди. Доктор и геолог еще не были готовы, и Аконт по телеграфу затребовал спустить Орла.

Наверху это требование вызвало недоумение. Макс пробовал отсоветовать, но, так как Аконт категорически подтвердил, Орел был спущен.

Теперь в замке было трое. Можно было работать. Но как оживленных поднять наверх?

Раздалось рычание. Опять собака. На всякий случай, ей связали лапы и привязали к креслу.