— Нет, точно не зарежу, если она будет со мной разговаривать. Нам ли об этом рассуждать.
— Так вот, когда они поняли, что я их почувствовал, то они тоже решили, что я теперь не курица, не корова, а кто-то почти такой же, как они. Они перестали сосать из меня эмоции. В итоге, мне стало их некуда девать и я понял, что могу создать из них мирки для себя. Почему бы и нет? Так все делают, кто над нами. В этом нет ничего плохого, это просто эволюция, новая ступень. Возможно, наша душа рано или поздно становится одним из этих существ, так почему бы не ускорить этот процесс.
— А эти ушлепки из аномалий, они кто? — Поинтересовался Петр.
— Либо падшие из божеств, либо скурвившиеся по дороге к совершенству люди.
— А тебе не грозит скурвиться?
— Грозит, но у меня есть друзья, которые не дадут мне это сделать. — Антош поднял рюмку. — За друзей!
Опрокинул ее в свой большой рот и отключился.
— Устал бог. — Тихо произнес Борис. — Теперь смертные могут пьянствовать безнадзорно.
— Что он имел ввиду, когда сказал, что друзья не дадут ему пропасть? — Смутилась Ляля. — Мы же расстаемся.
— Не знаю. — Честно признался я. — Может быть, теперь у него есть способность приглядывать за нами, оттуда. — Я показал пальцем вверх.
— А вы сами-то не разбежитесь раньше времени? — Поинтересовался Борис.
— Раньше времени не разбежимся, только когда будем готовы.
— То есть в любой момент. — Иронично заметил водитель «скорой».
— А может и никогда. — Я посмотрел на спящего друга. — Вот ведь всегда был с нами, а тут раз и в боги выбился.
— А как же Транзабар? — Неуверенным, из-за алкоголя голосом, спросил Алекс.
— Без понятия. Для нас с Лялей он остается целью, а для Антоша, видимо, уже нет.
— Ты скажи, и выпить не дурак, а все равно ума палата. — Борис занес над змеем ладонь, чтобы потрепать по голове, но передумал. — Ладно, еще не так поймет, обидится, нашлет кару какую-нибудь.
— Не перегибай, Борис. — Я встал из-за стола и подошел к окну, из которого открывался вид на знакомый с детства парк. — Видишь, он желал нам угодить, уйти красиво, чтобы мы почувствовали, что ему самому тяжело и хотел сгладить момент. Да, свой путь всегда важнее, чем общий, какими бы вы друзьями себя не считали.
Ляля подошла ко мне, встала со спины, опершись о плечо подбородком. Ее шерстка щекотала мне щеку.
— А я не хочу идти одна, мне будет страшно и одиноко. — Призналась она.
ebooksa