Бар?
Она быстро напечатала ответ:
«Я не хожу в бары, милый. Я провожу выходные в Париже, в отеле «Георг V» или в «Ритц-Карлтон», в Бристоле». И, подумав, удалила: «Какая глупость, от этих фантазий у меня нервы сдают…»
Снизу послышались крики восторга и оглушительный рев. Гол. Супер. Круто.
«Джо, я так за тебя рада».
Вместо удаленных строк она написала:
«Милый, «Красный лев» — это прекрасно, звучит очень романтично. В 7:30. Кажется, я тоже не засну! Люблю тебя. Целую. М.».
Заезжая в самый дальний угол автостоянки, Майкл думал о том, что Джо мог ведь прочитать переписку жены и теперь будет следить за ней до самого «Красного льва».
Он выбрался из темно-зеленой «астры» (его БМВ забрала Карен) и, продолжая нервничать, пошел к центральному входу в паб. После душа он побрился, выбрал одеколон «Босс», который, по мнению Карен, обладал очень мужским и волнующим ароматом, и не забыл про освежитель для полости рта. У него было такое ощущение, что в животе роится моль.
Остановившись у двери, он бросил взгляд на щегольские часы для подводного плавания. 7:32. Глубоко вдохнув, он вошел внутрь. И сразу увидел ее.
«О нет!»
Сердце так резко ухнуло вниз, что едва не свалилось в совершенно новые мокасины «Доксайдер».
Она сидела у стойки на всеобщем обозрении — ладно, к счастью, здесь почти никого нет, — но хуже всего, что перед ней лежала пачка сигарет и зажигалка. Она никогда не писала ему, что курит. Но самое, самое, самое страшное, что эта стерва не имела ничего общего с той фотографией, которую ему прислала. Ничего общего!
Да, у нее были волосы такого же рыжего цвета — будто окрашенные хной, честно говоря, — но не было длинных локонов; коротко стриженные и торчащие, словно шипы, о которые можно уколоть палец.
«Почему ты не писала мне, что подстриглась? Почему?!» Совсем некрасивое лицо, и она весит на три-четыре стоуна больше, чем на фотографии, целлюлит на бедре под вульгарной юбкой.
А возраст она назвала верно, пожалуй, это было единственным правдивым фактом.
Она перехватила его взгляд и теперь улыбалась ему…
«Нет. Ни за что. Только не это. Сожалею. Мне жаль».
Майкл развернулся и убежал не оглядываясь.
Выезжая со стоянки, он обливался потом от гнева и разочарования. Он отключил телефон на случай, если Маргарет решит позвонить. Он едва успел увернуться, когда навстречу ему пронесся какой-то идиот.