— Вы зайдете? — Мальчик повернулся к ней.
Кейт очень хотела зайти. Чтобы высказать родителям все, что о них думает.
— Я помогу тебе с покупками, — ответила она.
В глазах ребенка, как ей показалось, опять мелькнул страх.
— Хотите остаться с нами?
— Остаться? — Ей стало передаваться его беспокойство, от этого желание увидеть родителей возрастало. — Да, я пойду с тобой, — улыбнулась она. — Так как тебя зовут?
— Дэниел Хогарт. А вас?
— Кейт Робинсон.
Он побежал к двери и стал громко стучать. Ему открыла девочка лет семи, с черными волосами, повязанными бархатной лентой.
— Мы не глухие, — произнесла она.
Мальчик прошептал ей что-то на ухо, и она перевела взгляд на Кейт, держащую в руках два пакета. Остальные взяли дети.
В фойе стояла огромная елка, макушка ее была почти на уровне лестничной площадки наверху; елка была очень красиво украшена, с настоящими свечами, яркое пламя которых чуть подрагивало, будто шевелилось. У основания лежали затейливо упакованные подарки. В доме витал аромат камина, топленного настоящими дровами, и это вызвало ностальгические воспоминания о детстве.
Кейт прошла за детьми в кухню. Там за столом из сосны сидела девочка лет пяти и мальчик того же возраста в полосатом свитере и джинсах. Девочка читала, а мальчик с остервенением жал на кнопки электронной игрушки.
— Мой брат Люк и старшая сестра Эми, — сказал Дэниел и гордо вскинул голову. — Вы ведь останетесь с нами на Рождество, правда?
Кейт рассмеялась, только сейчас осознав, что мальчик говорил серьезно.
— Спасибо тебе, но не думаю, что вашим маме и папе это понравится.
Сидящие за столом дети одновременно повернулись к ней.
— Пожалуйста, не уходите, — попросила маленькая Эми.
— Пожалуйста, пожалуйста, — вторил ей Люк, и на глаза его навернулись слезы.
— Если вы уйдете, у нас не будет Рождества, — добавил Дэниел. — Останьтесь, пусть оно будет.