— Пойдемте туда.
— Вы уверены, что не хотите чай или кофе? — повторила она вопрос.
На этот раз Рой промолчал, позволяя сержанту высказаться первым.
— Я бы не отказался от чашечки чаю. Благодарю.
— А мне кофе, пожалуйста, — кивнул Грейс. — Однако я беспокоюсь, не лишит ли нас ваше пребывание в кухне следов и улик?
Супруги виновато переглянулись.
— Понимаете… мы уже там были, готовили завтрак — хотя аппетита у нас и не было… Нам казалось, день будет нелегким, — ответил ему Крафти.
Стокер посмотрел на часы:
— Криминалисты уже должны скоро быть здесь. Они возьмут у вас отпечатки пальцев, чтобы знать, с какими не стоит работать. Вы не возражаете?
— Разумеется, — закивала Кэролайн.
— И непременно у собаки, — ухмыльнулся ее муж.
— Украдено много? — спросил Грейс.
— Порядочно, если говорить об общей стоимости, — сдержанно ответил Крафти.
— Но самое главное, что эти вещи были нам дороги как память, — добавила его супруга. — Многие я получила в наследство от родителей. Подарки на свадьбу. Чашки, подаренные на крестины, кольца для салфеток. Простите, я никак не могу прийти в себя. Все произошло за последний час-полтора… — Она перевела взгляд на стену и нахмурилась. — Вот подонки!
Грейс посмотрел туда же и увидел прямоугольное пятно.
— Здесь были такие красивые антикварные часы из Франции.
— Принадлежали моему прапрадеду, — печально произнес Крафти Каннингхэм. — Черт возьми, что мы еще обнаружим?
— К сожалению, люди часто в течение нескольких недель продолжают обнаруживать пропажи, — констатировал Стокер. — Давайте присядем и начнем с самого начала.
Тони Ладжотти стоял у окна кабинета и смотрел, как белый микроавтобус «рено» появляется из-за угла и подъезжает к помещению конюшни, переделанному в гараж. Его гараж. Он владел восемью гаражами и складом за ними. Никто из посторонних не мог видеть, кто въезжает и кто выезжает отсюда. Он поставил чашку с кофе, прикурил сигарету, зажал ее в уголке губ, вышел и кивнул двум здоровенным парням.
— Вы опоздали, придурки! Что случилось? — обратился он к водителю Даю Левеллину — мужчине лет двадцати с небольшим, с щербатым усталым лицом и дурацкой прической, будто мать только что вывалила ему на голову кастрюлю спагетти. — Остановились, чтобы зайти, покрасить ноготки или что-то еще?