Кожа на теле покрылась мурашками. Мне в жизни не было так страшно.
— Прошу тебя, выйди и посмотри, что там происходит, — умолял я Кэрри.
Наконец она встала и прямо в ночной сорочке прошла к двери и открыла ее. Я встал за ее спиной. Она смотрела будто загипнотизированная зрелищем. До конца дней не забуду ее лицо, когда она повернулась ко мне. Это было лицо человека, увидевшего, как распахнулись перед ним ворота ада.
Мы прижались друг к другу и смотрели на вереницу людей. Они все шли и шли нескончаемым потоком. Люди в странных белых одеждах с белыми свертками в руках, все очень серьезные, идущие к только им известной цели.
— Что происходит? — прошептала Кэрри.
— Не знаю, — ответил я таким же испуганным голосом. Мне хотелось оставаться спокойным, но получалось плохо. Единственным объяснением, которое приходило в голову, было, что я все же сплю и вижу кошмар.
Кэрри прикурила сигарету. Когда-то ради Даррена она отказалась от этой пагубной привычки, хотя выкуривала по тридцать сигарет в день. Я тоже бросил, из солидарности. Она протянула мне сигарету «Силк Кат», я затянулся, выдохнул дым и тогда понял, что все происходит на самом деле.
Дальнейшее было как в тумане. Не помню, как мы выбежали из дома и бросились черед дорогу. Мы стучали в дом соседей, потом сообразили позвонить. В окне над проемом вспыхнул свет. Через несколько секунд дверь распахнулась и появился Роб в пижаме. Он посмотрел на нас с таким удивлением, что его лицо я тоже запомню навсегда. Первым желание было обнять его.
— Нам нужен твой телефон! — выкрикнул я. — Позвонить в полицию. Извини.
— Я…
Происходящее в доме было для нас теперь далеким, оттого стало казаться нереальным. А я ведь никогда не верил ни в Бога, ни во всю эту сверхъестественную ерунду. Мой отец погиб, когда мне было двадцать, в его автомобиль врезался военный грузовик, дело была на переполненной трассе. Вскоре умерла от рака мама, как была уверена моя сестра, причиной болезни стало горе и шок. Слава богу!
Я набрал девятку и даже оторопел, когда мне ответил оператор и спросил, с какой службой меня соединить. Через несколько секунд мне ответил полицейский, и я внезапно почувствовал себя полным идиотом.
— У нас… понимаете, я… у нас… неизвестные люди… в доме, — произнес я и, повесив трубку, увидел, как по лестнице спускается жена Роба Мэнди, обеспокоенная суматохой. — Прости, — сказал я ей. — У нас в доме происходит что-то странное. Я вызвал полицию.
Кэрри упала на диван и зарыдала. Мэнди подбежала к ней, села рядом и обняла за плечи.
— Я приготовлю нам всем чай, — произнесла Мэнди и прошла в кухню.
Эта простая и обыденная фраза немного меня успокоила.
Казалось, прошло не больше минуты, когда за окном блеснул синий свет и к дому с шумом подъехала машина. Мы бросились открывать дверь и увидели на пороге двух офицеров в форме, держащих фуражки в руках, — сержанта средних лет и молодого констебля.
Роб пригласил их в дом. Стоя в маленьком коридоре, я принялся объяснять все, что недавно увидел, отмечая, как меняются лица служителей закона, приобретая выражение все большего недоверия. Когда я закончил, был уверен, что кажусь им чокнутым. Сержант сделал небольшой шаг вперед, склонился к моему лицу и несколько раз резко втянул воздух.
— Вы пили, сэр? — не без иронии спросил он.
— Не больше, чем обычно, — ответил я.