Путь до деревни Этна занял более двух суток.
Николас выглядел совсем плохо. Снадобья, которые Делия передала с Аяном, стали непригодны уже после первого утра, а потому ему приходилось терпеть боль. Он ехал бок о бок с отцом во главе процессии, подстраиваясь под общий темп. Хотя на самом деле, это все остальные следили за тем, чтобы лошади не двигались слишком быстро. Я ожидала, что эта вынужденная медлительность негативно отразится на настроении воинов, однако никто не выразил ни недовольства, ни раздражения.
Аян несколько раз порывался сделать привал, но Ник так яростно сопротивлялся, что за первый день пути мы остановились лишь один раз, в полдень, – и то ненадолго.
Спешившись, я подошла к вождю и передала ему слова Коды. На его лице промелькнула тревога, но сильно обеспокоенным он не выглядел: Этна и без того прекрасно осознавали, что приближается битва. Аян не стал пока разглашать полученные сведения и поделился ими только с сыном. Ему даже пришлось прикрикнуть на Николаса, когда тот начал убеждать отца в необходимости продолжить путь в быстром темпе, а не плестись из-за его травм.
Дальше мы поехали рысью, и я поняла, что часто оглядываюсь на Николаса, подмечая изменения в его состоянии, только когда заметила внимательный взгляд Коды.
Предрассветные сумерки второго дня, еще не пронизанные первыми лучами солнца, я встретила, угрюмо сидя на подстилке. Не считая дозорных, остальные крепко спали, а я наблюдала за темным силуэтом – единственным неспокойным из всех. Вопреки произошедшему между нами, я всерьез беспокоилась за него, и это раздражало меня.
Николас ворочался на своей плотной меховой подстилке, перекатываясь то на левый бок, то на спину, поочередно сгибая и разгибая ноги в коленях. Наконец, он замер, медленно принял сидячее положение и, даже не посмотрев по сторонам, обессиленно уронил голову на руки, сложенные на коленях.
Слабый свет догорающего костра позволил мне увидеть, как тяжело и часто вздымаются его плечи от затрудненного дыхания, и я не выдержала. Плавно поднялась на ноги и бесшумно подошла к нему.
– Какие травы нужны для отвара, чтобы снять боль? – тихо, но требовательно спросила я, стараясь не разбудить Фабиана, который похрапывал рядом.
Николас резко вскинул растрепанную голову и посмотрел на меня так, будто видел впервые. Что неудивительно, ведь мы не обменялись ни словом с того момента, как он подошел ко мне наутро после ссоры. Из ярких зеленых глаз ушел привычный блеск, белки покрыла паутинка красных сосудов, а под веками залегли глубокие тени. Хотя при виде меня его измученный взгляд немного просветлел. Николас попытался придать себе бодрый вид, но, видимо, боль была такой сильной, что ему не удалось очередное притворство. Он лишь расправил плечи, отчего новая рубаха, также нашедшаяся у Аяна, натянулась на его мощной груди.
– Прости. Что ты сказала? – хрипло переспросил он.
Я повторила вопрос, и он нахмурился.
– Ничего не нужно. Я справлюсь.
– Видим мы, как ты справляешься, бодрствуя по ночам и едва держась в седле, – разозлившись, отчеканила я. – Либо ты засунешь свою неуместную гордость куда подальше, либо я пошла спать дальше, а ты продолжай пугать всех вокруг своим полуживым видом! Так что? Скажешь мне названия трав?
На его лице медленно расплылась улыбка, но Николас поспешил подавить ее, не желая злить меня сильнее.
– Шалфей и зверобой, – отрывисто перечислил он, понимая, что спорить бесполезно. – Что-то из этого может подойти. Знаешь, как выглядят?
– Знаю, – бросила я.
– Фрейя, это вовсе не обязательно. У тебя открылась рана, к тому же сейчас темно, и ты ничего не увидишь, – серьезно добавил он.
– Замолчи и нагрей воду, – процедила я и направилась прочь.
Найти травы в темноте и правда оказалось весьма непросто.
ebooksa