– Не боюся никого, кроме Бога одного! – ответил Харюзин в экстазе. – Мне теперь нечего терять, кроме моих цепей! Вышибут? Вышибай!! Пей мою кровь за правду-матку!!
– Так его! Крой, Харюзин!! – гремел класс. – Пострадай за правду!
– И пострадаю, – вскричал Харюзин, – только мозги морочите! Околесицу порете! Двигатель для вентилятора поставить не можете!
– Пр-равильно, – бушевал восхищенный класс, – замучили качанием! Рождества не было. Уан-Степа не было! Сам, старый черт, ничего не знаешь!!!
– Это… бунт… – прохрипел профессор, – заговор! Да я!.. Да вы!..
– Бей его! – рухнул класс в грохоте.
В коридоре зазвенел звонок, и профессор кинулся вон, а вслед ему засвистел разбойничьим свистом стоголосый класс.
Торговый дом на колесах
Молчаливая обычно станция «Мелкие Дребезги» Энской советской дороги загудела, как муравейник, в который мальчишка воткнул палку. Железнодорожники кучами собирались у громадного знака вопроса на белой афише. Под вопросом было напечатано: «ОНА ЕДЕТ!!!»
– Кто едет?! – изнывали железнодорожники, громоздясь друг на друга.
– Кооперативная лавка-вагон!! – отвечала афиша.
– Го-го, здорово! – шумели железнодорожники.
И на следующий день она приехала.
Она оказалась длинным товарным вагоном, испещренным лозунгами, надписями и изречениями:
«Нигде, кроме как в нашем торговом доме!»
«Сони, Маши и Наташи, летите в лавку нашу!»
«Железнодорожник! Зачем тебе высасываться в лавке частного паука, когда ты можешь попасть к нам?!»
– Ги-ги, здорово! – восхищались транспортники. – Паук – это наш Митрофан Иванович.
Станционный паук Митрофан Иванович мрачно глядел из своей лавчонки.
«Транспортная кооперация путем нормализации, стандартизации и инвентаризации спасет мелиорацию, электрификацию и механизацию».