Это Эрика родила. А у меня своих детей никогда не было. И, наверное, я бы так и не выкроила времени на личную жизнь и рождение детей.
Теперь и стать матерью мне шанс выпал.
Я наскоро обтерла ребенка теплой водой, промокнула чистой тканью все его складочки на ножках, на шее, и переодела его в сухое.
Точнее, закутала в тряпки, которые старая Ивонна умудрилась набрать в моей разоренной комнате. Мои старенькие сорочки, какие-то простенькие юбки.
— Ивонна, ты просто чудо, — сказала я, прикладывая ребенка к груди. Он был голоден, потому сразу же затих, насыщаясь молоком. — Если б не ты, я бы растерялась и ушла бы просто ни с чем.
Ивонна тотчас надулась от гордости.
— Я пожила на этом свете, госпожа, — ответила она важно, полоща в ведре пеленки. — Я-то знаю цену вещам!
— Наверное, я должна быть благодарна мачехе, что она мне подарила личного ангела-хранителя, то есть тебя, — с улыбкой произнесла я.
От нашей болтовни, от плача младенца проснулась и Рози.
Некоторое время она сидела молча, сонно хлопая глазами и вспоминая, как она сюда попала.
Вспомнила.
В ее темных глазах снова вспыхнул страх.
Она тревожно огляделась по сторонам, губы ее задрожали от сдерживаемых слез.
— Ну, не плачь, малышка, — подбодрила я ее, укачивая младенца. — Знаю, тут не очень уютно. Зато этот дом наш. И никто нас не выгонит. И больше не обидит. А со временем тут будет намного лучше. Ты же поможешь мне привести дом в порядок?
— Помогу, — робко ответила девочка, все так же испуганно оглядываясь по сторонам. — Но говорили, тут призраки обитают…
— Призраки? Тогда им давно пора было б объявиться. А мы до сих пор не увидели ни одного.
Ивонна развешала на каминной полке одежки младенца и пошла выплеснуть воду и вымыть ведро.
Я же кивнула Рози на хлеб с маслом, и пододвинула ей кусочек сахара.
— Идем, поужинаешь, — сказала я.
Рози явно была голодна. Очень голодна.