Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома

22
18
20
22
24
26
28
30

— Так что случилось с родителями Рози? — спросила я, прихлебывая из котелка и передавая его Ивонне. — Мой отец что-то с ней сотворил?

Та снова тяжело вздохнула.

— Вот отец не причем, госпожа, — ответила она. В голосе ее послышались слезы. — Это все ваша мачеха. Истинно говорю, это дьявол в юбке, а не женщина! Дай ей волю, она бы мучила живых людей с утра и до ночи! Мать Рози была красавица. Служила личной горничной у госпожи. Вы должны бы ее помнить. Агата ее звали.

— Агата?

В памяти моей, перемешанной с памятью Эрики, всплыл образ темноволосой, высокой, скромной девушки.

— Она вышла замуж за конюха. За Марека. Славная была пара! Оба красивые, молодые…

— Ах, да! Кажется, тогда она и пропала из нашего дома.

Старуха горестно поджала губы.

— Немного позже, — ответила она тихо. — Когда забеременела. Госпожа была в ярости.

— Отчего же?! Женщины как правило беременеют, если выходят замуж.

— Оттого, что она запрещала Агате беременеть. Говорила, что не потерпит этого уродства. Когда узнала — Агата уже не могла скрывать живот, — начала травить бедняжку. Заставлять выполнять тяжелую работу. То пододвинуть сундук, то приподнять кровать.

— Хотела от плода избавиться! — ахнула я. Ивонна кивнула.

— Но не вышло. И тогда госпожа словно бы нечаянно… ну, доказать-то нельзя, кто б поверил словам Агаты…

— Что она сотворила?!

— С лестницы ее столкнула. Ударила по лицу и толкнула.

Я молчала, отрясенная. В ушах стоял звон от ужаса.

— Агата родила тогда раньше времени. Но сама…

— Понятно, — произнесла я слишком поспешно. — Умерла.

— Да… не перенесла родов.

В груди моей клокотало от ярости и несправедливости.