Узнав о смерти моего отца, он сделал печальное лицо и повторял:
— О, милая… как мне жаль, как жаль! Такое горе!
И ни слова об отмене брака!
Он может помочь мне!
Да что там может — должен! У меня же на руках его дитя, его сын, его наследник!
Юджин был очень рад его рождению. Говорил, что ребенок очень похож на него. И всем необходимым он сына обеспечит.
Стало быть, к нему можно обратиться с просьбой помочь мне деньгами. После траура.
Но, черт подери, где мне жить с ребенком все это время?!
— А что скажут люди, — собираясь с духом, произношу я, — когда узнают, что благородная девица из вашего дома мыкается без прислуги, без крыши над головой?
— О, так это не проблема! — щебечет мачеха, как ни в чем не бывало. — Конечно, дорогая! Меньше двух слуг я не могу тебе предоставить! Это было б неприлично!
Она знаком кого-то подзывает, и я чуть не рыдаю от горя, увидев моих… слуг.
Две служанки, что она мне хочет выделить — это просто насмешка.
Древняя старуха Ивонна, немощная, жалкая. И ее внучка Рози, ребенок совсем. Сирота с изувеченной хромой ножкой.
Девочка ходить толком не может, не то, что прислуживать. Воду понесет — расплещет.
Отец держал и кормил их из жалости.
Мачеха же этого делать не собиралась.
Она безжалостно собиралась выкинуть их вместе со мной, на улицу. Пропадать.
Как мусор.
Избавляется ото всего ненужного в доме…
Рози смотрит испуганно. Ее большие глаза полны слез.