Хозяйка разорившейся таверны

22
18
20
22
24
26
28
30

Теперь я называла его только о имени. Инквизитор — от этого слова веяло чем-то пугающим, а я Эвана не боялась. И бояться не хотела.

«Возьми же себя в руки! — молила я себя, вся дрожа и изображая на своем лице мягкую радушную улыбку. — Не пялься на него, как на ожившее чудо! Не хватало еще, чтоб он подумал, что ты за ним волочишься!»

— Что-то забыли, господин инквизитор? — как можно приветливее проговорила я.

Он подошел ближе. Теплый свет очага заплясал на его светлой матовой коже, отразился в темных глазах и яркими бликами лег на черные роскошные локоны.

— Да, — ответил он, глядя мне в лицо. Под глаза его залегли глубокие тени от длинных ресниц, и он казался мне очень молодым и самым прекрасным на свете. — Мэр решил пригласить вас на ежегодный городской бал в честь конца осени. Знаете, праздник урожая, увеселение… там соберутся важные люди, будут угощения и танцы.

Он вынул конверт из плотной бумаги, запечатанный красной сургучной печатью, и подал его мне, все так же не сводя с меня пылающего взора.

— О, как это мило с его стороны, — произнесла я, протягивая руку за конвертом. — Но зачем же было самому утруждаться, проделывать этот путь обратно…

Миг — и я оказалась в его объятьях, с его губами на моих губах.

Его поцелуй, неспешный, мягкий, сладкий, слишком умелый и слишком нежный, лишил меня сил. Я лежала в его руках, обмякнув и ослабев, потеряв всякую способность к сопротивлению. А Эван, этот роскошный и соблазнительный мужчина, ласкал меня и целовал так, что голова кружилась.

— Что вы делаете, инквизитор, — заплетающимся языком промолвила я, едва он выпустил меня на миг. Но Эван тотчас же повторил свой головокружительный поцелуй, выпив мой голос до дна. Он коснулся языком моего языка, и я услышала свой стон, нежный и дрожащий.

Ноги мои подкосились, я едва не упала, и упала бы, если б Эван не подхватил меня на руки.

Господи, какой сильный мужчина!

Сроду не видела я таких, что могли б держать на руках женщину и продолжать нежно ее целовать, словно тяжесть тела ничего не стоила!

— Эван, нас увидят, и тогда…

Сказала — а сама оторваться от него не могу.

Теперь я сама целовала его, так же страстно и жарко, как он меня. Гладила его щеки, запускала пальцы в его шелковистые черные волосы, прихватывала своими губами его губы, такие мягкие. Кто б мог подумать, что они умеют жестко и жестоко изгибаться, когда инквизитор выносит обвинительный вердикт!

— Кто нас увидит, Мари? Ваши помощницы? Разве они не спят?

Его глаза были так близко. Они просто обжигали страстным взглядом, и мне казалось, что в темных зрачках кипела золотая магия.

Он смотрел ласково, со страстью, и я, поддавшись порыву, обняла его лицо ладонями, со стоном припала к его губам, целуя, выдавая свое нетерпение и всю свою нежность, что жила в моем сердце по отношению к этому мужчине.

К мужчине, которого я видела в третий раз в своей жизни!