Глаза Брюса округлились.
– Нашел в парке, говоришь? Так я тебе и поверил.
– Ну, пап, поверь, у меня талант находить всякие штуки. И я сберег их как раз для такого момента, как этот.
Я бросил взгляд на дверь своей комнаты. Она, как обычно, была закрыта, но за ней был проход. К Пикси.
– Тогда давай их сюда, сынок. Потому что они мне очень пригодятся. – Он протянул дрожащую руку ладонью вверх.
Теперь он, вероятно, еще больше разозлится, потому что сначала их нужно было снять в банке.
– Я спрятал их у Пикси. Могу отдать тебе завтра.
Правда, о которой мы молчали. Отец знал, что я пробираюсь к ней. Что провожу ночи у нее в комнате. Но мы никогда об этом не говорили. Он несколько раз ехидно намекнул, что она моя девушка, но продолжал игнорировать рампу под окном, потому что это было проще, чем разобраться с ней. Конечно, деньги, которые Брюс тратил на выпивку, при этом не зарабатывая их, сделали его покладистей. Но загвоздка была в том, что, как ни крути, их все равно не хватало. Ему всегда было мало выпивки, а денег, чтобы купить больше, не было. Эта зависимость жаждала его смерти, даже если по пути пришлось бы захватить и меня.
– Хорошо. Утром сделай это первым делом, потому что они мне нужны.
Наступил четверг. Ничего особенного или нового. Я застрял в рутине, такой же «непредсказуемой», как мой отец. Я приготовил себе пиццу и теперь ел ее, запивая колой. Папа почти ничего не ел. А если и ел, то только то, что подавали в «Таппсе». Он выглядел тощим и раздутым одновременно, что казалось каким-то ужаснейшим чудом. Кровеносные сосуды в его носу, располагавшиеся близко к коже, лопались. Если бы я не знал его, решил бы, что ему постоянно холодно. Но это не так. Единственное, что у него было ледяное, – сердце.
Мне нужно было сделать доклад, и мы с Пикси собирались почитать друг другу наши задания. Мы учились в одном классе, но ее домашка по этому предмету была сложнее. Она училась в другой группе, так что ей приходилось отвечать на углубленные вопросы. У меня так с математикой: моя домашка сложнее, ее – легче. Теперь мы могли обмениваться заданиями, потому что недавно придумали для этого систему: натянули веревку и повесили на нее старый контейнер. Я мог положить в него бутылку, закрепить и толкнуть к Пикс. Все было четко и тихо – два наших любимых свойства.
Я с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы съесть пиццу в школе, и откусил сейчас кусочек. Как же я ее люблю!
Мой стол теперь находился у окна, и я залезал на него, когда хотел пройти по рампе к Пикс. Я научился идеально по ней ходить. Делал это так, словно просто шел по тротуару. Пикси говорит, что я слишком хорош в этом, и списывает все на природный атлетизм.
Я включил настольную лампу и увидел, что Пикси сидит на своей кровати. Она красила ногти. Вот каково это – просто быть рядом друг с другом. Я почти каждую ночь спал в ее комнате. Она очень радовалась тому, что у нее есть я, потому что ненавидела темноту. И ненавидела Бика.
Каким-то образом все это сходило нам с рук. Мисс Стоун и Бик знали, что я сплю в ее комнате, но, кроме того, казалось, что мама Пикси понимает, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге. Пикси рассказала мне, что они с мамой обсуждали, как мы заботимся друг о друге, когда она и Бик в отъезде. И что я уже стал для нее семьей. Возможно, она рассказала своей маме и о том, что происходит между мной и отцом. Я просто предполагаю, но мне кажется, это логично.
– Ты берешь деньги у семьи своей матери?
Я не успел ответить. Отец не дал мне ни секунды, удары обрушились на мои плечи и шею. Стул стал ловушкой, он придавил его ногой, и я уперся грудью в стол, который использовал в качестве ступеньки, чтобы выбраться из окна.
– Блин, папа. Какого черта?
Его ярость была неукротимой, неудержимой.
Удары продолжали сыпаться. Мне было трудно дышать, так сильно моя грудь прижималась к столу. В глазах мелькали вспышки, звуки отдавались эхом, как будто я был под водой.
ebooksa