Отношения с Венгрией продолжали ухудшаться, поскольку в борьбе за престол Молдавии она поддерживала другого претендента. Вероятно, в конце 1445 года Дракул писал в Брашов, жалуясь:
Прошу вас понять меня, я отдал своих детей на расправу султану за мир с христианами, чтобы и я сам, и моя страна по-прежнему принадлежали моему господину, Королю (Венгрии)[21]. Таким образом, я ожидал, что вы будете относиться к моим бедным людям лучше и что оба наших народа смогут свободно прокормляться, как здесь, так и там. Теперь я по-прежнему вижу, что моим людям [торговцам] не разрешается добывать пропитание свободно, потому что правители ваших крепостей грабят их и сдирают с них кожу живьем без причины. Скажите мне, почему убивают моих бедняков? Почему я не могу обеспечить им справедливость? Поэтому, пожалуйста, как мои друзья, скажите правителям [этих крепостей]: если вы мои друзья, прислушайтесь к Богу и не заставляйте меня отрываться от нашего господина, Короля и Святой Короны, поскольку это было бы не по моему собственному желанию. Скажите им, чтобы хорошо относились к моим людям и возвращали каждому то, что у них отобрали{86}.
Прохладные отношения между Валахией и Венгрией в 1446 году вынудили Влада Дракула вновь заключить мир с султаном. Помимо возобновления старых условий договора, он должен был вернуть османам 12 тысяч болгар, укрывшихся в Валахии во время Дунайского похода прошлого года{87}. В приведенном выше письме также сообщается, что его сыновья, Влад и Раду, оставались османскими заложниками во время кампании 1445 года{88}. Хотя Дракул опасался за жизнь детей, очевидно, что султан предпочитал сохранить жизни сыновей валашского князя, чтобы использовать их в качестве разменной монеты в своих отношениях с Владом II.
Когда отношения между Хуньяди и Дракулом ухудшились, 20 июля 1447 года трансильванский воевода написал советникам Брашова, предлагая им оказать помощь новому претенденту, Владиславу, еще одному сыну Дана II{89}. Позже в том же году он организовал поход в Валахию с целью изгнания Влада. Хуньяди выступил из Брашова после 23 ноября и совершил жестокое нападение на румынское княжество; Влад был схвачен и казнен недалеко от Бэлтени{90}, а его старший сын Мирча был заживо похоронен боярами Тырговиште, чтобы добиться благосклонности венгерского воеводы. Посадив на престол своего протеже Владислава II, Хуньяди вернулся в Брашов в середине декабря{91}.
Опять же, мы не можем быть уверены в статусе Влада и Раду в это время. Скорее всего, они остались заложниками при османском дворе, но отрывок из Критовула предполагает, что они, возможно, вернулись в Валахию после того, как их отец заключил мир с султаном в 1446 году. Греческий летописец сообщает:
Этот человек [Влад] и его брат [Раду] бежали, когда Янош Гетан[22], правитель пеонийцев и даков, пришел с многочисленным войском, убил их отца и передал трон другому человеку. Затем отец нынешнего султана приветствовал этих двух беглецов, прибывших к нему{92}.
В любом случае положение обоих княжеских отпрысков после смерти отца изменилось. Старший, Влад, теперь стал претендентом на престол; вскоре, при поддержке Османской империи, он сделает попытку занять место своего отца.
4
Первое правление Влада и изгнание
Посему прошу вас проявить терпение, пока мы не узнаем, что случилось с Яношем и жив ли он. Если он вернется с войны, мы встретимся с ним и заключим мир. Но если вы сейчас станете нашими врагами и в итоге случатся какие-либо неприятности, вы будете виноваты в них и ответите за это перед Всевышним{93}.
Избавившись от своего давнего противника Влада Дракула и посадив преданных лично ему князей на престолы Валахии и Молдавии, Янош Хуньяди мог, наконец, готовиться к новому наступлению на османов, которое ему пришлось отложить после катастрофы под Варной. У него были основания рассчитывать на успех. Теоретически его позиция в тот момент была сильнее, чем когда-либо прежде. Он правил Венгрией самостоятельно и мог рассчитывать на военную помощь двух княжеств, граничащих с Трансильванией. Кроме того, получив Килию от господаря Молдавии Петра II, он выполнил давнюю цель венгерской внешней политики, которую не удалось реализовать даже императору Сигизмунду, – обеспечить стране выход к Черному морю.
Но, несмотря на эти достижения, у венгерского наместника все еще были причины для беспокойства. Хотя он обратился за помощью к новому папе Николаю II и другим христианским лидерам, для новой кампании против османов ему не предложили ничего, кроме моральной поддержки. Дух крестовых походов остыл после разгрома в Варне четырьмя годами ранее. Не имея никакого содействия, Хуньяди знал, что если он хочет продолжить борьбу с турками, ему придется полагаться на собственные ресурсы. Но даже это было проблематично. Наместник не обладал абсолютной властью и столкнулся с сильной оппозицией в своей стране, где его агрессивная политика вызвала споры; многие дворяне возражали против призывов собрать войска для военных действий за пределами королевства. И даже в соседних государствах, которые Янош пытался подчинить своей власти, он столкнулся с трудностями при подготовке нового наступления на османов.
Со времени Любовлянского договора 1412 года соглашения между Венгрией и Польшей признавали в Молдавии преобладающее влияние последней. Несмотря на то что Петр II взошел на престол благодаря союзу с Хуньяди, он не мог долго удерживать престол, не придя к соглашению с Польшей – традиционным соперником Венгрии, которая претендовала на сюзеренитет над княжеством, граничащим с Восточными Карпатами. Венгерскому наместнику ничего не оставалось, кроме как признать законность притязаний Польши. Он заключил соглашение с Казимиром, согласно которому король признал Петра господарем Молдавии в обмен на признание польского сюзеренитета. В результате этого соглашения Петр отправился в Хотин, крепость на Днестре недалеко от границы с Польшей, где 22 августа 1448 года он вместе с боярами, служившими в его совете, поклонился королю Казимиру, пообещав служить ему и помогать «всем, силами своими и своей жизнью против каждого врага нашего господина, Короля и польской Короны, без каких-либо исключений…». Таким образом, любая возможная молдавская помощь Хуньяди в борьбе против турок теперь зависела от отношений между соперничающими королевствами. Однако соглашение между Хуньяди и Казимиром позволило Петру предоставить силы для предстоящей кампании; польский король также согласился послать собственный отряд из 1000 человек.
Камнем преткновения оставался статус Килии. Поскольку Петр II уступил венграм эту дунайскую крепость, что вызвало резкое неодобрение со стороны польских властей, ему пришлось обязаться не отдавать никаких других территорий, принадлежащих Молдавии, «без согласия и одобрения вышеупомянутого владыки Казимира, короля Польши, и его Короны, и те, что были отчуждены, мы хотим вернуть обратно»{94}. Несмотря на это заявление, Килия вернулась под контроль Молдавии только в 1465 году. Хотя Хуньяди заручился военной помощью для достижения своей непосредственной цели, подчинение Петра польскому королю означало, что он больше не мог рассчитывать на безоговорочную поддержку со стороны княжества к востоку от Карпат.
Однако ситуация в Трансальпийской земле[23] была совершенно иной. К югу от Карпат Хуньяди мог оказывать большее влияние, поскольку международные соглашения признавали сюзеренитет Венгрии над Валахией. Наместник смотрел на Владислава как на своего вассала в прямом смысле слова и имел намерение подчинить Трансальпийскую землю венгерским интересам. В качестве первого шага в этом направлении Хуньяди создал валютный союз между странами. 7 марта 1448 года он написал горожанам Брашова из Тимишоары:
Поскольку мы решили, что наши монеты будут обращаться в Трансальпийской земле так же, как и здесь, мы приказываем, чтобы вы вместе с гражданами Сибиу и высшими людьми Трансальпийской земли обязались посовещаться и прийти к соглашению относительно этого…{95}
Тот факт, что венгерский наместник в одностороннем порядке принял решение такого рода, грубо нарушившее суверенитет Валахии, и ссылается в своем письме даже не на Владислава, а лишь на «высших людей Трансальпийской земли», доказывает, что к княжеству южнее Карпат он относился как к полностью подчиненному. Но даже несмотря на то, что он убил Влада II и сумел посадить на престол своего протеже, решительное сопротивление наступлению на османов сохранялось, а действия Хуньяди усилили антивенгерские настроения среди бояр, которые возмущались его вмешательством в их внутренние дела. В результате положение Владислава было далеко не безопасным.
В качестве прелюдии к предстоящей кампании против османов летом 1448 года венгерский наместник решил атаковать турецкие позиции вдоль Дуная, надеясь помешать султану сосредоточить свои силы. Этот план включал в себя нападение на Никополь, который защищал Мехмед-бей, один из самых способных пограничных командиров Мурада. Хуньяди поручил эту задачу своему протеже Владиславу. Османский летописец XV века Орудж бин Адиль сообщает, что Хуньяди «отдал Валахию неверному Дан-оглу [Владиславу] и подчинил ему княжество. По этой причине валашская армия переправилась в Никополь и опустошила эти районы». Но Мехмед-бей получил помощь от бейлербея Анатолии Иса-бея и бейлербея Румелии Караджа-бея, и, собрав несколько тысяч акынджи[24]:
Все беи заключили между собой соглашение, чтобы противостоять валашской армии. Совершив внезапную ночную атаку, они уничтожили ее часть, а многих других неверных, одетых в кольчуги, захватили в плен и отправили к султану Мураду. Узнав об этой победе над неверными, султан Мурад выразил огромную радость{96}.
Хотя османы и отбились от захватчиков, их победа не была такой впечатляющей, как предполагают турецкие хроники. Владислав отступил с практически невредимой армией. Завершив свою миссию к югу от Дуная, в начале августа валашский князь приготовился двинуться в Южную Трансильванию, где венгерский наместник готовил войска для вторжения на Балканы. Готовясь к приезду своего протеже, Хуньяди, находившийся тогда в Кохальме, 7 августа разослал циркуляр трансильванским саксонским городам, информируя их:
ebooksa