– Я понимаю. Но если предположить, чисто гипотетически, что это был он, как ему удалось его вынести?
– Пойдемте.
Форрестер повела их к мраморной стойке, которую Персис заметила при входе. На ней лежал прикованный цепью толстый красный журнал.
– Каждый, кто хочет ознакомиться с одним из наших самых редких артефактов, должен предъявить подписанное разрешение. Их проверяет мистер Пиллаи. – Форрестер указала на нервного индийца за стойкой, и тот кивнул в ответ.
Это был маленький седеющий человечек с водянистыми глазами за стеклами очков и грустным выражением лица. Персис подумала, что он похож на печального лемура.
– Мистер Пиллаи отмечает пришедшего в этом журнале, идет в хранилище, – Форрестер указала на стальную дверь, – и приносит нужный артефакт. Дальше человек может работать с ним, не выходя из Крипты, а затем должен вернуть его мистеру Пиллаи.
– Кто подписывает разрешения?
– Разрешение должно быть подписано двумя членами правления. Тем, кто планирует работать с артефактом долгое время – как Джон, который был еще и нашим сотрудником, – мы обычно выдаем постоянное разрешение.
Персис повернулась к Пиллаи:
– Полагаю, позавчера Хили приходил сюда и брал манускрипт?
– Да, мэм. – Резкая манера речи выдавала в нем дравида с юга Индии.
– Во сколько он его вернул?
– В девять вечера. В это время мы закрываемся. Я отметил в журнале.
– И вы видели манускрипт собственными глазами?
Лицо Пиллаи приняло обеспокоенное выражение. Он испуганно покосился на Форрестер:
– Ну… я так думал.
– В каком смысле?
Пиллаи подошел к свинцовой двери, открыл ее, зашел в хранилище и вскоре вернулся с резной деревянной коробкой примерно восемнадцати дюймов в длину и четырех в высоту. Он поставил ее на стойку и сказал:
– «Божественная комедия» хранится здесь. Каждый вечер, когда профессор Хили возвращает мне коробку, я заглядываю внутрь.
Он достал из кармана ключ, открыл коробку и, подняв крышку, развернул так, чтобы было видно содержимое. Внутри лежал толстый том, обернутый в красный шелк.