– Желаю тебе скорейшего выздоровления, – процедила она. – И спасибо за помощь в расследовании.
Она повернулась и пошла прочь, цокая каблуками по кафелю.
Так и не покинувший своего убежища лангур невозмутимо наблюдал, как она подходит к джипу, ругается, забирается внутрь и опять ругается. Закрыв глаза, Персис откинулась назад.
Тут ей в окно постучали. Это оказался Блэкфинч.
Персис опустила стекло и подождала, пока он заговорит.
– Меня тут позвали на одно мероприятие. В шесть вечера, клуб «360». Но тебе это, наверное, не интересно? Там будет ужин, речи, фейерверки и всякое такое. Может, еще танцы.
Персис отвернулась и задержала взгляд на женщине на обочине дороги. Она кормила грудью своего ребенка, и глаза у нее были болезненно-мутные, как у всех бедняков в новой республике.
– Я подумаю, – ответила Персис.
Послесловие автора
Призраки раздела
О Разделе часто говорят как об историческом событии, затрагивающем национальные государства, крупных мировых деятелей и политику на макроуровне. Но правда в том, что Раздел оказал – и продолжает оказывать – огромное влияние на множество отдельных жизней. Миллионы людей погибли, еще миллионы потеряли свои дома, работу, привычную жизнь. Исследования показали, что в Пенджабе во время переселения народа в Пакистан пропало без вести от двух до трех миллионов человек.
В том, что случилось, нельзя винить исключительно Маунтбеттена и британских политиков. Часть вины лежит и на политиках с субконтинента. И на отдельных людях тоже. На тех обычных гражданах, которые позволили разжечь в себе ненависть и религиозную нетерпимость, которые пренебрегли многолетней, многовековой дружбой, которые с огнем и мечом бросались на своих соседей и соотечественников и убивали мужчин, женщин и детей. Эту безумную жажду крови трудно постичь даже сейчас.
У моего отца сохранились смутные воспоминания о том, как его еще мальчиком выгнали из родной деревни в Пенджабе. Он был из тех, кому повезло. Насилие не коснулось его, и он поселился в пакистанской деревне – зеркальном отражении той, которую оставил в прошлом. Когда ему было двадцать с небольшим, судьба привела его в Великобританию. Он поселился в Лондоне, где и родился я.
Мой отец скончался в прошлом году в возрасте восьмидесяти двух лет, проведя в Британии гораздо больше времени, чем на субконтиненте. Он называл себя британцем и пакистанцем, но никогда не забывал Индию и считал ее своей родиной. Когда мне исполнилось двадцать три и я отправился жить и работать в Индию (где провел десять лет), он был вне себя от радости. Моя мать не разделяла его восторга. Она родилась в Пакистане и выросла в атмосфере ненавистнической риторики, которая даже сейчас регулярно стравливает двух соседей друг с другом.
Это и есть истинное наследие Раздела. То, как он повлиял на восприятие двух народов, изначально составлявших друг с другом единое целое. То, как он продолжает служить для политиков с обеих сторон способом использовать ненависть и предрассудки в качестве средства смягчения критики своих режимов.
Остается только надеяться, что раны, оставленные нашей историей, со временем заживут. Только тогда призраки Раздела – миллионы погибших и пропавших без вести – смогут обрести покой.
Вазим Хан
Лондон, март, 2020 г.
Благодарности
Начинать новую серию романов всегда непросто. Необходимо вдохнуть жизнь в новых персонажей, придумать новые сюжеты, а потом надеяться, что твои творения и в этот раз полюбят. Я благодарен всем тем, кто помог идее, блеснувшей однажды в глубине моего подсознания, превратиться в живую, дышащую, настоящую Персис Вадиа.
ebooksa