– Первый вторник месяца? Я смогу, – кивая, говорю я скорее себе, чем ей. – Я это сделаю.
Она так долго и неуверенно смотрит на меня, что я быстро добавляю:
– Я сейчас работаю с редактором. И он согласен со всем, что вы только что сказали.
Клэр молчит.
– Тебе кто-то помогает?
– Да. – Помогает. Критикует. Одно и то же.
Я вижу, что мой энтузиазм заставляет ее передумать, и выражение ее лица постепенно меняется.
– Я ничего не могу обещать. Ты же знаешь.
Я рьяно киваю.
– Да.
Несколько секунд мы молчим. Вокруг нас становится шумно: мероприятия закончились, коридоры заполняются людьми.
– Ладно, Саванна. Пришли мне рукопись к первому марта в наилучшем виде, и я посмотрю ее еще раз.
На этих словах наша встреча закончена. Клэр встает.
Я осыпаю ее десятком «спасибо» и «разумеется». Когда мы расстаемся, она улыбается не так уверенно и беззаботно, как я надеялась, но это неважно. Главное, что теперь у меня есть время доказать, что она приняла верное решение, дав мне еще один шанс. У меня есть время.
Мы расходимся в море людей, я следую за потоком, направляющимся к выставочному залу, и у меня в голове мечутся мысли о том, что сейчас произошло.
Мои мечты были разрушены. Ненадолго.
А потом сбылись. Вроде бы.
И теперь у меня осталось ровно – я смотрю на часы – сорок четыре дня на то, чтобы полностью переписать книгу, на которую мне изначально понадобилось четыре года.
Сорок четыре дня.
Сорок… четыре… дня.