Теорема сводных

22
18
20
22
24
26
28
30

Заворачиваю к шкафчикам и замираю.

Лия.

Сердце рвется бешеной птицей из груди. Злость подступает к горлу.

Ганс пригвоздил ее к шкафчикам и что-то пытается вынюхать. Лия прижимает к себе сумку с учебниками, не зная, куда деться. Естественно, ведь он шире моей сводной в два раза. Такая грозовая придурковатая туча, нависшая над алым цветком.

– Ну чего ты ломаешься? – спрашивает он и, подняв руку, дотрагивается до щеки Лии.

Сам того не понимая, в два счета оказываюсь около Лии. Цепкой хваткой беру за руку Ганса и отвожу ее в сторону. Этот свинорылый пялится на меня так, будто я мамаша, поймавшая его за дрочкой. Что ж. Зрелище не очень впечатляющее.

– Руки убрал от нее, – говорю так холодно, что аж самого передергивает от собственного тона.

Ганс лыбится.

– А то что?

– А вот что!

Ничего не говоря больше, свободной рукой вмазываю этому свину меж глаз. Ганс шатается, потеряв координацию. Я стою неподвижно в ожидании ответного удара. Я уже говорил, что он дерется как девчонка? Скажу еще раз. Ганс дерется как девчонка, поэтому старается всегда ходить со своей шавкой Джердом. Но сейчас Джерда нет.

Перевожу взгляд на сводную, которая стоит с открытым ртом. Она, по всей видимости, не ожидала, что я врежу этому scheisskerl, но, если быть честным, я и сам не ожидал от себя такого.

– Verdammte scheisse! (Гребаное дерьмо!) – восклицает Ганс, подняв голову.

Из его ноздри вытекает тонкая струйка багровой крови.

– Я же велел тебе убрать руки от нее, – шиплю на него, стараясь сохранять самообладание.

Беру за руку Лию и отвожу ее за свою спину. Сводная жмется ко мне в испуге.

Ганс харкает на пол. Я пытаюсь предугадать его дальнейший шаг, потому что от этого выродка не знаешь, чего ожидать. Он слишком непредсказуем.

– Че ты так печешься о ней, а?

Я молчу, прикусив кончик языка. Вмазать один раз – более чем достаточно для Ганса. Но почему-то этот свинорылый не унимается.

Думаете, это первая наша драка? О нет, далеко не первая.