Парень моей подруги. Запрет на любовь

— Борь, а ты знаешь, что она с парнем приехала, который сегодня Олега избил? На него Поповы заявление написать хотят. Этот ненормальный мальчику чуть голову не проломил.

Я не слышу, что отвечает папа. Вместо этого, какой-то белый шум. Какое заявление? Что за бред? А если Влада исключат из университета? Посадят?

Папа уводит маму на кухню и что-то тихо ей говорит. Я залетаю следом.

— Да какое заявление? Мам! Что за бред! Олег заслужил.

— Что значит, заслужил! — мама тут же повышает в ответ голос. — Чтобы ему ребра ломали?

— Мам, да дай ты мне объяснить! — срываюсь на крик.

— А ну-ка, обе прекратили. — Строго говорит папа и подает маме высокий стакан воды. — На часах почти час ночи, а они скандалить решили. Я сказал — всем спать. Люда, прекрати всех взвинчивать на ночь глядя. Маргарита дома, я уверен, что она все поняла.

Мама хмурит брови и смотрит на меня. Папа продолжает:

— О сомнительном молодом человеке мы поговорим завтра. Олег сейчас стабилен, к счастью, его здоровью ничего не угрожает. Он поправится.

Мама с грохотом ставит стакан на стол и хочет еще что-то сказать, но папа не дает:

— Завтра, я сказал. Разошлись все по комнатам.

Я обреченно иду в ванную. Мне так обидно за Влада, за себя. Почему мама никогда меня не слушает? Для нее существует одно правильное мнение — ее. Олег совершил не менее ужасную вещь, но его никто ни в чем не обвиняет, наоборот, только жалеют.

Погруженная в свои неприятные мысли, я трижды умываю лицо пенкой и нажимаю на дозатор в четвертый раз. Смотрю на свои ладони и стряхиваю пену в раковину. Долго мою руки ледяной водой.

Когда я иду в свою комнату, в квартире уже тихо и темно. Подхожу к окну и по привычке смотрю на дом напротив. Почти все окна темные, кроме пары сверху и еще нескольких в середине. Понимаю, что плачу, только когда картинка плывет, и я ничего перед собой не вижу.

Дождь усилился и с новой силой застучал в окно. Достаю телефон.

«Спишь, Марго с косичками?» — сообщение от Влада.

Вытираю щеки и собираюсь ответить, как в след прилетает еще одно сообщение:

«У меня к тебе серьезно».

Несколько раз перечитываю его сообщение. Кончики пальцев начинает покалывать.

Когда мне было лет четырнадцать, я ужасно переживала, что мне никто не нравится. Девочки уже во всю говорили о мальчиках, а я ничего не чувствовала. Меня только бесило дурацкое внимание одноклассников. Гормоны шарашили их по голове, делая похожими на приматов.