— А то, что ты Маринке жизнь испортил, тебя не парит? Она-то тебе ничего не сделала.
— Лес рубят — щепки летят.
— Ты дебил, Олег?
— Прекрати. Меня. Оскорблять.
— Короче, — снова сажусь на кровать и смотрю Олегу в глаза. — Мне насрать, что ты уже успел наболтать. Подал ты заявление или нет. Если ты не решишь этот вопрос, то будешь отвечать за слив фотографий. Доказательства есть, — я стучу по экрану своего телефона. — Это статья… не знаю, какая, но за это точно предусмотрено наказание. Хорошо подумай, Олег.
Встаю и иду к двери.
— Ты за него впрягаешься, а он об тебя ноги вытрет, вот увидишь. Такие, как он, не умеют любить. Переломает тебя и выбросит. Сколько таких однодневок в универе? Думаешь, ты особенная для него?
Сердце больно дергается в груди. Я поворачиваюсь.
— А ты, значит, умеешь любить?
— Я лучше него, — Олег смотрит на меня исподлобья. Взгляд злой. Тяжелый.
— Сомневаюсь, — отвечаю я и выхожу из палаты.
34
По моим подсчетам Марина должна вернуться с работы примерно через полчаса.
Сжимаю в руках пакет с игристым и коробочкой веганских пирожных из новой кондитерской. Я думала, мне придется биться за них с хипстером в желтых кедах, но он все-таки предпочел круассаны.
Делаю вдох и нажимаю на звонок.
Еще раз.
Дверь открывает Бусаев.
— Привет, — растерянно говорю я.
— Привет, — он продолжает стоять в дверях и сверлить меня черными глазами.
Я поднимаю брови, мол, так и будем стоять?