А теперь у меня не возникает никаких сомнений и вопросов к себе. Все ощущается простым и понятным, как дважды два.
Снова открываю мессенджер и ищу в списке Олега.
33
— Девушка, я вам в сотый раз повторяю, приемные часы с двух до пяти.
— Я вас очень прошу.
Грузная медсестра сердито смотрит на меня через небольшое окошко.
— Ты нерусская, я не пойму. Или глухая? С двух до пяти, — выговаривает по слогам.
— Я перед институтом заскочила. Я всего на пять минут к Олегу Попову. Может, вы слышали, его избили рядом с институтом, — делаю жалобные глаза и проталкиваю в окошко маленькую коробочку конфет.
Она вздыхает.
— Жених твой, что ли?
— Ага.
— Ладно. В седьмой лежит твой молодец. Только ему через двадцать минут нужно у процедурной быть. Чтобы, как штык, ясно?
Я киваю.
— А седьмая…
— Прямо и на второй этаж. Там увидишь. Иди уже, — она машет рукой в сторону лестницы и возвращается к записям на столе.
Можно было бы, конечно, приехать к двум, но я боюсь, что Поповы выполнят угрозу и напишут заявление на Влада. Я вскочила сегодня рано утром и сразу поехала в больницу. Несмотря на мое беспокойство о Марине, благополучие Влада сейчас важнее. Марина не одна, у нее есть Тася. Она обязательно найдет правильные слова для Маришки, поэтому мне не так тревожно за нее.
Не люблю больницы. Пахнет лекарствами и… несвободой, что ли. Болезнь ведь сковывает и за тебя определяет образ жизни. Именно в таких местах начинаешь ценить здоровье и перестаешь принимать его как данность.
Стучусь в дверь и тяну ее на себя. Это оказывается платная палата на троих человек. Сто процентов тетя Света организовала: дядя Коля считает, что трудности и неудобства только закаляют мужика.
Олег полулежит на койке у окна. На кровати слева — мужчина в очках. Он что-то печатает одной рукой в телефоне, в другую воткнута игла капельницы. Койка справа пустует.
— Марго, привет! — Широко улыбается Олег, как будто мы и не ссорились. Не было его дурацкого признания, и все осталось как прежде. — Как я рад тебя видеть.