Обессилено опустившись на землю, я прижала дрожащие ладони к бешено бьющемуся сердцу, словно боясь, что оно выпрыгнет из груди и стала жадно глотать воздух. Мысли быстрым хороводом проносились в голове, но поймать хоть одну из них я еще долго не могла. Единственные звуки, которые я слышала, так это стук сердца и свист в ушах.
Немного отдышавшись я осмотрелась. Деревья, деревья, кусты и снова деревья. Ну и куда дальше? Может направо? Там лес вроде редеть начинает, может так я выйду на дорогу или хоть какую-то тропинку.
Если выйду на дорогу, то скрываясь за деревьями пойду вдоль неё, главное идти на запад. Вот только ещё бы сориентироваться где запад. Но я думаю по указателям я пойму куда мне стоит идти, если такие встретятся. Возможно, мне удастся даже выйти к незахваченным демонам землям… Хотя в это мало верится, ведь у меня нет денег на еду, а в лесной флоре я не очень хорошо разбираюсь. Да и на границе подвластных демонам земель меня могут схватить, а еще Аугеранг может отправить кого-то на мои поиски... А ладно! Все равно ничего другого у меня не остается, будь что будет. Еще есть вариант встретить людей из сопротивления, которые верны убитому королю и жаждут освободить королевство от гнета демонов. Возможно удастся примкнуть к ним и найти у них убежище… Хотя проку от меня им будет мало.
Обдумав еще несколько вариантов своей возможной участи и действий, я поднялась с земли и завернула направо. Уже через несколько десятков метров стало ясно, что лес редеет, а это значит, что очень скоро я выйду из-под его укрытия. Но только я задумалась над логичностью своего плана, как чьи-то далекие, но различимые голоса, заставили меня в страхе замереть на месте.
Глава 14
Первая мысль – это демоны, я даже приготовилась ко второму сверкающе-пяточному забегу. Я бы так и сделала, но испугавшись, что сейчас выдам себя драконьим топотом, лишила тихонечко отойти, а вот потом уже бежать сломя голову. Но не успела я и десяти шагов сделать, как услышала еще один голос, до боли знакомый голос. Я так и застыла на месте, жадно прислушиваясь и не веря, что это и правда он. Но нет, голос принадлежал моему старшему брату, Гарингаму.
Сердце в груди радостно затрепетало и задыхаясь от восторгая, я поспешила вперед, пока горькая действительность снова не обрушилась на меня. А ведь он знал, что собирается сделать отец и ничего не предпринял. Как я могу ему теперь верить? Вдруг, если я попрошу у него помощи, меня опять вернут Аугерангу?
Замерев в нерешительности, я все же склонялась к тому, что разумнее будет обойти и не встречаться с братом, но присущая мне глупость склоняла меня к другому.
Не удержавшись, я очень тихо (как будто с такого расстояния кто-то мог меня услышать) подошла к самому выходу из леса и, спрятавшись за широким стволом дерева, выглянула из-за него. Мужчин я нашла сразу, считая моего брата, их было трое и все они стояли у засеянного зерном поля, что-то оживленно обсуждая, да еще и изредка эмоционально размахивая руками. Кажется, я знаю где я нахожусь. У северной дороги, ведущей к столице. Здесь с десяток крупных полей, принадлежавших ранее богатому землевладельцу, чье состояние было отобрано, как и у моей семьи.
Что-то братец далековато от дома. Интересно, что он здесь забыл, да еще и в такой компании? Почему он кричит на них? И почему они в свою очередь огрызаются ему? Да и кто они такие? На рабочих эти двое не похожи и выглядят пугающе, ведь заросли так сильно, что длинные растрёпанные волосы и бороды почти полностью скрывают их лица. А одеты-то как! Жуть! Оборванцы какие-то.
И тут мое внимание привлек внешний вид Гарингама, который сильно выделялся на фоне мужчин, не только тем, что был гладко выбрит и вымыт, но и одеждой. На нем были надеты зауженные черные брюки отличного покроя, свободная, сделанная из дорогого хлопка туника и тонкая, украшенная золотистой вышивкой куртка.
Хм, уж слишком хорошо он одет. А ведь наша семья за последние полтора года во многом себе отказывала. Матушке даже самой шить и кроить приходилось, ведь готовая одежда выходила дороже. Фу, даже противно смотреть на него, зная, что все, что на нем надето, куплено за деньги, которые они получили за меня. Его сестру продали как дойную корову, а он сразу принарядился и… Как же это мерзко! А еще больно, очень больно. И уже и не важно, добровольно семья отдала меня в руки демону или их заставили! Просто на его лице, таком надменном и величественном, нет и тени печали, словно его сестра и не вынуждена…
Я прям затрепетала от злости, с силой сжав кулаки. Как же мне захотелось подойти к братцу и высказать ему в лицо все, что мучает меня, всю боль и обиду. Не задумываясь над тем что делаю, я шагнула вперед, выходя на открытое пространство. Гнев бушевал во мне, бурным потоком разносясь по всему телу и я уже мысленно видела, как удивится Гарингам, когда я предстану перед ним. Но… нельзя. Я ведь не знаю, как он отреагирует, когда поймет, что я сбежала. Да и оба его собеседника не вызывают у меня доверия. Сейчас каждый готов на подлость, чтобы подлизаться к сумеречным. Вдруг они схватят меня, чтобы вернуть за награду.
С трудом справившись со злостью, я, вспомнив, что еще открыто стою перед мужчинами, тут же юркнула за ближайшее дерево. К Хаосу Гарингама! Мне и так задерживаться на одном месте нельзя, а я из-за него минут семь уже потеряла.
Решая куда мне лучше свернуть, я пробежалась быстрым взглядом по полю и увидела самый лучший путь к спасению. Даже не верится, что мне так повезло!
Примерно в метрах тридцати от меня, а может и чуть дальше, стоял крупный вороной конь, привязанный к невысокому дереву. Животное лениво щипало траву, махая длинным хвостом и ударяя им по крутым бокам. Ворон, любимец Гарингама, с которым тот не желал расставаться даже когда у нас не было денег чтобы прокормить самих себя. Братец сильно рисковал, спрятав коня в лесу, когда к власти пришли демоны и наше имущество наглым образом описывалось. А утаение от новых властей даже курицы, считается тяжким преступлением и карается еще строже чем за воровство.
И вот передо мой пасется просто идеальная возможность, чтобы покинуть прилегающие к столице земли, где меня могут легко найти, и добраться до ближайшего причала. Всего-то надо подобраться к животному и пока мужчины увлеченно разговаривают, отвязать узду и забраться в седло. Других лошадей поблизости не наблюдается, а на своих двух эта троица меня не нагонит.
Начав быстро продвигаться к животному, я то и дело оборачивалась и смотрела на брата и мужчин, надеясь, что меня не заметят.
Пока все было хорошо, я всего-то раза два зацепилась платьем за толстые ветви кустарников, которые здесь преобладали в большом количестве, и один раз оцарапала предплечье, не заметив тонкий сук. Но все это были такие мелочи, что я не придала этому большого значения. Все равно платье окончательно и бесповоротно испорчено, его подол весь изорван, как и рукава, а на ногах и руках есть ссадины посерьезней одной царапинки.
Когда до лошади оставалось метров десять, я замедлила шаг, оставаясь все еще незаметной животному, которое продолжало щипать траву и изредка бить копытом землю. Теперь главное, чтобы он не заржал, когда увидит меня. Усаживаться самой в седло мне еще не приходилось, и я почему-то уверена, что мне потребуется довольно много времени, чтобы сесть верхом. Так что я боюсь, что брат и те два оборванца могут с легкостью преодолеть разделяющее нас расстояние и финал для меня будет не очень хороший.