Мальчик смотрит. Он вспоминает отцовские сказки на ночь за последние два года — истории о героических руководителях проекта и отважных инженерах, которые переживают больше злоключений, чем белая обезьяна Хануман и его армия. Семилетний мозг запускается и перепаивается, строит аксоны, дендриты, эти крохотные ветвистые деревья. Нилай улыбается, хитро, но неуверенно:
— Тысячи и тысячи транзисторов!
— Ах ты моя умница!
— Дай мне подержать его.
— Тише-тише. Осторожно. Не дергай. Мы можем убить этого паренька еще до того, как он оживет.
Сын расцветает от сладкого ужаса:
— Оживет?
— Если… — Качается родительский палец. — Если мы правильно сделаем все спайки.
— И что он тогда будет делать, папа?
— А что, по-твоему, он должен делать, Нилай?
У мальчика широко распахиваются глаза, для него процессор превращается в джинна.
— Он делает все, что мы пожелаем?
— Нам только нужно сообразить, как поместить наши планы в его память.
— Мы поместим наши планы туда? И сколько туда влезет?
Этот вопрос останавливает отца, как часто случается с простыми вопросами. Отец стоит, потерянный во вселенском бурьяне, слегка сгорбившись от сильного притяжения мира, который посетил.
— Когда-нибудь в нем поместятся все наши планы.
Сын презрительно фыркает:
— В эту крохотную штуку?
Мужчина подходит к книжной полке и стаскивает оттуда семейный альбом с вырезками. Пара перевернутых страниц, и отец в восторге восклицает:
— Хи! Нилай. Подойди, посмотри.