– А то я не знаю. Благодарю, Ребекка, – съязвил Брайен, открывая новую бутылку пива. Он все еще верил, что алкоголь хотя бы немного затуманит его сознание, успокоит, расслабит.
А если, наоборот, он потеряет даже призрачный контроль? Как только мысль пронзила голову, он отставил алкоголь от себя.
– Что у вас произошло? – деликатно спросила Джессика. – На Авроре лица не было.
Брайен не особо хотел вдаваться в подробности, это были их личные проблемы. Но он взглянул на своих… Приятелей? Друзей? Они никогда так друг друга не называли, ведь дружбы нет, как и любви. Хотя второе поглощало его с пугающей скоростью.
Он увидел в глазах Джессики сопереживание. Кайл, пусть и был всегда взбалмошным любителем выпить, умел слушать и уже приготовился к рассказу, перестал жевать закуски. А Ребекка, скрывающая любые чувства за высокомерием и безупречным внешним видом, предстала перед ним той самой девочкой, которую он когда-то тайно подкармливал.
Брайен вдруг понял, что мог обо всем им рассказать и не бояться, что они осудят. Он привел к ним светлую, врага, а они так легко ее приняли. Они помогли ему не утонуть в злости, вновь встретиться с той, кого он любил.
Все это было и раньше, просто они этого будто не видели.
Можно было заметить кое-что еще: Кайл и Джессика всегда сидели рядом. Даже сейчас они оба занимали потрепанный диван, касались друг друга коленями, локтями, то и дело случайно наклонялись, прижимались слишком тесно. И Брайен готов был поклясться, что что-то было в этом. Особенно когда Кайл подавал еду Джессике, поправлял ее волосы или смотрел на нее. Задерживался на губах.
– Она соврала о том, что было с ней в светлом мире. Я думал, что ей пока что тяжело об этом говорить, поэтому не стал настаивать, рассказал о себе и все. А она, оказывается, боялась моей реакции, – в итоге поделился Брайен. – Не знаю, как доказать ей, что мне можно доверять. Стал бы я так рисковать всем, если бы не был серьезен?
– Ну ты всегда любил безрассудства, – сказала Ребекка и тут же получила неодобрение со стороны партнера, – но тут да, дело в другом.
– Я знаю, что ей тяжело. С самого начала нашего знакомства я держал в голове: это не ты, Брайен, рушишь свой сказочный мир, а она. Да, мне было сложно переступать через себя, но это было к лучшему. А она? Она рушила свою идеальную жизнь из-за меня, противилась, но не отказывалась. Когда она злилась, когда навязывала что-то, я понимал, что это лишь ее страх оказаться неправильной.
– На самом деле, не каждый светлый сможет вести себя достойно среди темных. Она, как могла, справлялась. Думаю, ей нужно больше времени, чтобы она свыклась с тем, что не идеальная светлая.
– Поддерживаю Джессику, – сказал Кайл. – Она может показаться странной, но лишь потому, что она еще к самой себе-то не привыкла, не то что к нам.
– Дать время? Я же не должен просто оставаться в стороне. Надо как-то помочь, объяснить, что вполне нормально ошибаться, что я не откажусь от нее, пусть даже весь мир вдруг станет светлым, а мы с ней так и будем не соответствовать чьим-то идеалам. Я еще зачем-то разозлился на нее!
Брайен терпеть не мог состояние беспомощности. Он был таким в детстве и пару раз после встречи с Авророй. Ему приходилось много анализировать, особенно свои эмоции и чувства, так много, что от головных болей хотелось все бросить.
– Разозлился, потому что она не рассказала правду. Нормальная реакция.
– Разозлился, потому что посчитал, что она не доверяет мне, – уточнил Брайен. – Хотя, вероятно, я сам виноват.
– Доверяет она, – встряла Ребекка. – Боится только всего. У вас же любовь, и вряд ли вы оба в ней хорошо разбираетесь.
– Вам не кажется странным, что мы обсуждаем отношения? От-но-ше-ни-я. То, чего не существует в нашем мире? – не выдержал неловкости темный. После слова «любовь» ему захотелось куда-то спрятаться. Хоть он и понимал, что это глупо, но не винил себя, что все еще резко реагировал на запретное чувство.
Откровений для них стало слишком много, от избытка непривычных искренностей и заботы в груди появилась тяжесть. По коже бежали мурашки.