Дальнейшие события превращаются в карусель из чужих лиц, каких-то вопросов, на которые я не могу дать внятных ответов, нескончаемой суеты и процедур. Потеряв Алекса из поля видимости, мое восприятие теряет контрастность. Я, как помешанная, молюсь и плачу.
- Ирма! Дочка! – проникает в ватное сознание голос дяди, а следом его руки прижимают меня к бурно вздымающейся груди.
Я смотрю на него и на стоящего за его спиной крестного, вижу застывший в их глазах ужас и только сейчас осознаю, что все произошедшее не ночной кошмар.
- Алекс ранен! – выкрикиваю хрипло, - из-за меня! Он меня от пули закрыл!
- Знаю… знаю, дочка…
- Я виновата!
- Перестань! – шепчет дядя, гладя мои волосы, - у него не было выбора.
- Но он же может умереть… - рыдаю в голос, - дядя, сделай так, чтобы он жил!
- Все сделаем, ты только не плачь!
Мне уже обработали рану на голове, разбитые колени и локти. Выдали больничную одежду, потому что моя оказалась насквозь пропитанной водой из луж и нашей с Алексом кровью, и определили в отдельную палату.
Доктор наотрез отказался отпускать меня домой, пока не убедится, что со мной все в порядке.
А со мной не все в порядке. Я умираю, задыхаюсь от боли, зная, что жизнь Алекса висит на волоске.
Если бы я не попросила остановится у цветочного ларька, если бы не замешкалась, увидев Марка, если бы сразу побежала, как того требовал Алекс, возможно, сейчас мы все уже были бы дома целые и невредимые.
Это моя вина, это я подставила его под пули. Не он, а я должна была сейчас лежать на операционном столе, проживая, возможно, последние минуты своей жизни.
Дядя с Митричем пытаются успокоить, что-то говорят, обнимают, а когда понимают, что ничего не помогает, просят вколоть мне успокоительное.
После укола я сначала впадаю в безразличный транс, а вскоре забываюсь сном без сновидений.
Просыпаюсь ночью. Рассматривая непривычную обстановку, долго не могу понять, где нахожусь, а когда до меня доходит, резко сажусь в кровати и откидываю одеяло.
Алекс.
Страх и тревога за него леденит кровь.
Нахожу на полу больничные шлепанцы, набрасываю на плечи простынь и поднимаюсь на ноги. Голова идет кругом, от затылка по шее расползается тупая боль. Приняв вертикальное положение, ловлю равновесие и, медленно переставляя ноги, иду к двери.