Просто Давид

— Почему же нет, — заключил Давид. — Он нашел свою работу — понимаешь? Там, в большом мире. И он будет ее делать. Я знаю, что бы чувствовал, если бы нашел свою, о которой говорил отец! Чего я не понимаю, так это почему, хотя мистер Джек узнал обо всем этом вчера, он не радовался так и ждал сегодняшнего дня?

— Да, интересно, — сказала Джилл.

Глава XXV

Прекрасный мир

Ранней зимой Давид открыл в своей скрипке много новых песен, и все они были очень красивы. Сначала в них отразились добрые взгляды и поступки, которыми забрасывали мальчика со всех сторон. А еще была первая снежная буря, когда пушистые хлопья превратили весь мир в волшебное белое царство. Однажды Давид сыграл об этом мистеру Стритеру и страшно разочаровался, когда выяснилось, что тот не понимает смысла песни.

— Но разве вы не видите? — взмолился Давид. — Я рассказываю, как грушевые цветы вернулись и говорят вам, как они рады, что вы их тогда не убили.

— Грушевые цветы — вернулись! — воскликнул старик. — Ну нет, этого я не вижу. Где же твои цветы?

— Ну как же, за окном и везде, — подсказал мальчик.

— Там! Чтоб я провалился! Мальчик, ты… ты уж верно не о снеге говоришь!

— Конечно, о снеге! Неужели вы не видите? Дерево было как большое облако снежинок, разве вы не помните? Ну а теперь этого нет, зато гораздо больше деревьев стоят в облаках, и белые лепесточки танцуют, празднуя и говоря вам, что обязательно вернутся на следующий год.

— Ух, чтоб я провалился! — снова воскликнул мужчина. Потом он вдруг от души расхохотался, закинув голову. Давида не обрадовал ни этот смех, ни пятицентовик, который мужчина сунул ему чуть позже, но он не знал, что и этот смех, и подаренная монетка были настоящими вехами на незнакомом пути для этого нечувствительного человека.

Вскоре Давида ждал большой сюрприз — он узнал, что его любимая Госпожа Роз и не менее любимый мистер Джек поженятся в начале нового года. Мальчик был так поражен этой новостью, что даже его скрипка умолкла, и сам он тоже сразу не смог ничего сказать. Но однажды он заявил мистеру Джеку, как мужчина мужчине:

— Я думал, мужчины, когда хотят жениться, ухаживают за женщинами. Так бывает в книгах. А вы… вы почти ни слова не сказали моей прекрасной Госпоже Роз. А однажды, давно, говорили, что едва ее помните. Так как же это объяснить?

И мистер Джек рассмеялся, но одновременно покраснел, а потом рассказал все — что у них с мисс Холбрук на самом деле произошла история принцессы и нищего и что Давид невольно обеспечил им часть ухаживаний.

Как же Давид смеялся, обхватив себя руками от радости! И какую же прекрасную, прекрасную мелодию он обнаружил в звучных струнах своей скрипки, когда взялся за нее!

Случилось так, что именно эту песню он играл в своей комнате в субботу, в послеобеденный час, когда на ферму Холли пришло письмо от давно потерянного сына Джона.

Внизу, на кухне стоял Симеон Холли, держа в руке письмо.

— Элен, у нас письмо от… Джона, — сказал он.

То, что Симеон Холли вообще об этом заговорил, свидетельствовало, как далеко, очень далеко прошел он по своей незнакомой дороге со времени предыдущего письма от сына.

— От… Джона? О, Симеон! От Джона?