Внутри всё сжалось. Я чувствовала, как злится Марк, но сейчас не была готова оправдываться — встреча с Никитой окончательно выбила землю из-под моих ног.
— Так вышло.
Двери открылись, и Гранин затащил меня в лифт.
— Если я правильно понял, то это тот самый парень, что бросил тебя перед свадьбой? — Марк продолжал смотреть вперёд, словно боролся со своим гневом. — Теперь он считает, что Мила его дочь?
— Она не имеет к нему никакого отношения! — я резко повернулась к нему, практически вырвав руку из его ладони. — Мы предохранялись…
— То есть ты уверена, что она моя…
— Да, — твёрдо ответила я. — Мила твоя дочь, — попытавшись успокоиться, тихо добавила: — Даже тест никакой не нужен — она твоя копия. Ничего моего…
— Нет, так не пойдёт, — наконец-то Гранин посмотрел на меня. — Мы обязательно сделаем тест. И вообще, — Марк повернулся ко мне, — нужно установить отцовство и вписать меня в свидетельство. Я хочу, чтобы у моей дочери было моё, — он выделил это слово, — отчество.
Это было слишком неожиданно. Настолько внезапно, что я потеряла дар речи. Человек, который только несколько дней назад узнал, что у него есть ребёнок, пытался давить на меня, вынуждая менять документы.
— Нет, — ответила я, когда двери лифта открылись. — Я не готова… — выйдя в подъезд, развернулась. — Большое спасибо за то, что избавил меня от объяснений с Никитой и за то, что не стал сомневаться в моих словах, поверив в своё отцовство. Но я не уверена, что и дальше всё будет также гладко… Поэтому давай повременим.
— Повременим? — Марк вышел вслед за мной. — Тебе не кажется, что мы уже опоздали?
Теперь я слышала в его голосе злость. Казалось, он был раздражён из-за потерянного времени, моментов, которые, к сожалению, невозможно повторить. Но разве в этом была моя вина?
— Хочешь сказать, что это из-за меня? — нахмурилась. — Я искала тебя, Марк. Перерыла тысячи сайтов, пересмотрела сотню профилей в социальных сетях… Даже нашла приказы о зачислении в университете, в котором ты учился. Но там не было нужного мне Алексея — ты испарился. Стал невидимкой, найти которого стало нереальным. А сейчас ты заявляешься и требуешь с распростёртыми объятиями принять в нашу семью? — усмехнулась. — Нет.
Мужское лицо, ещё минуту назад искривлённое от гнева, медленно расслабилось. Казалось, Марк задумался над моими словами, потому что через секунду произнёс:
— Прости, — он отвёл взгляд. — Я не думал, что так получится…
Я до сих пор не привыкла слышать его извинения. Холодный айсберг, который временами превращался в извергающийся вулкан, мог становиться усыпанным ромашками летним полем. Метаморфозы Марка были настолько удивительны, что каждый раз буквально сбивали с ног.
— Я не хочу давить на тебя, — он снова посмотрел на меня. — Не хочу навязываться… Знаю, что, возможно, сейчас я слишком импульсивен. Но я хочу быть отцом для Милы, — Марк дотронулся до моего плеча. — Ничто не изменит того, что она моя дочь, — его голос стал тише. — Пожалуйста, позволь нам узнать друг друга… Позволь мне полюбить её. Я, правда, очень этого хочу.
Каждое его слово эхом отдавалось в голове, заставляя сердце трепетать. Я хотела верить ему, желала окутать Милу не только материнской, но и отцовской любовью. Но при этом я боялась. Так сильно боялась, что не решалась сделать шаг навстречу Марку.
Теперь я была трусом, пытающимся при первой возможности сбежать.
— Если бы ты знал, как мне страшно, — пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, уткнулась лбом в крепкую грудь. — Я боюсь привыкнуть к тебе… Боюсь, что Мила довериться, а ты, наигравшись, просто исчезнешь, заставив её страдать. Я не хочу ошибиться…