— Всех, кто еще с нами, проверяют. Теперь у них есть приблизительное представление о том, что они ищут, и есть надежда, что они смогут либо найти что-то похожее, либо дать себе отчет о своем состоянии в течение нескольких дней.
Банстегейн был потрясен.
— Дней?
— Невозможно сделать это быстрее. Флот, каким он ныне является, остается полностью боеспособным во всех остальных отношениях: техники — и корабли — утверждают, что вероятность подобной диверсии практически нулевая.
— А Чуркун? — спросил Банстегейн. — Что … он возвращается к…?
— Чуркун объявил о своей решимости сублимироваться как можно скорее, — сказала маршал. — И с тех пор о нем больше ничего не было слышно, поэтому он либо уже Ушел, либо все еще готовится к Переходу. — Чекври невесело улыбнулась. — Я понимаю, что подобные обстоятельства не считаются благоприятными условиями для инициирования Сублимации. — Наигранная улыбка исчезла. — И будьте добры, храните это в секрете, септаме. Корабль не объявлял о своём намерении публично, и мы бы предпочли, чтобы люди думали, что он все еще с нами, флот и без того достаточно сократился.
Банстегейн открыл рот, словно спохватившись, а потом сказал:
— Хорошо. Опустим это. Какова осведомлённость Четырнадцатого?
— Мы почти уверены…
Септаме поднял руку:
— Мы?
— Абсолютный минимум моих лучших, самых доверенных людей знает, что мы ищем что-то, но не знает что, — сообщила маршал. — Работа ведётся прямо сейчас. Хорошая, очень хорошая новость заключается в том, что мы почти уверены — информация хранится, вероятно, только у одного субстрата в штаб-квартире Четырнадцатого и известна, самое большее, горстке их высшего начальства. Никому более — пока.
— И как долго сохранится такое положение?
— Невозможно сказать. Все, что мы знаем, это то, что они пока не пытались поделиться ей, насколько нам известно.
Банстегейн посмотрел в сторону и потер пальцы, словно проверяя на ощупь невидимый кусок материи.
— Конечно, они могут ничего с этим не сделать. Они могут просто сидеть и ждать.
— Возможно… — сказала маршал с сомнением.
— Мы могли бы прямо спросить их, я полагаю, — сказал он, глядя на маршала и улыбаясь. — Не исключено, что они прислушаются к голосу разума.
— Могли бы, — согласилась она, выдержав его взгляд, сохраняя при этом нейтральное выражение лица.
— Тогда так и сделаем, — сказал септаме, откидываясь назад. На лице маршала отразилось легкое удивление. — Однако, — продолжил Банстегейн, снова подавшись вперед, — сделайте одолжение — поведайте мне, о каких ещё возможностях вы думали?
ebooksa