— Итак, — сказала Коссонт, — сексуальные воспоминания…
— Да, — отозвался КьиРия.
— …Где вы храните воспоминания о любви, бывших возлюбленных?
КьиРиа посмотрел на нее.
— В голове, конечно. — Он отвернулся. — Во всяком случае, их не так много, — добавил он чуть тише. — Чем дольше живёшь, тем сложнее становится любить, а я прожил очень долго. — Он снова остановил свой взгляд на ней. — Я уверен, что это, помимо прочего, зависит от вида — некоторые, кажется, вполне прекрасно себя чувствуют, вообще не имея понятия о любви — но в какой-то момент — достаточно скоро в моём случае — приходит понимание того, что любовь обычно проистекает из внутренней потребности, и что поведение,… выражение любви важнее, чем личность, на которую это чувство обращено. — Он мрачно улыбнулся Коссонт. — Ты, молода, и поэтому всё, сказанное мною, не будет иметь для тебя никакого смысла. — Его улыбка растаяла. Как поздний весенний снег по утрам, подумала Коссонт.
— Я завидую твоим иллюзиям, — добавил он, — хотя не желаю их возвращения.
Длинные пирсы и выпуклые понтоны гигантского сочлененного плота изгибались и скрипели вокруг них, подобно гигантской артритной руке, лежащей по поверхности океана, вечно и тщетно пытавшейся утихомирить его.
— А-ха! — нарушил молчание Склом. — Вот оно! — и аватар спрыгнул с дивана, покатив по плоту синее пятно конечностей, когда в небе появился небольшой шаттл, прорезавший сине-зеленые беспокойные волны. Он нёс одиннадцатиструнную, недавно сделанную для Коссонт «Всё, Что Считается Законным». Услышав, что в идеале для правильной игры на инструменте требуется четыре руки, Склом жаждал опробовать инструмент.
КьиРия вздохнул:
— Это будет звучать ужасно, я думаю?
Коссонт кивнула:
— Наверняка.
Она снова пришла в себя. На мгновение её захлестнула паника, когда она вспомнила декомпрессионный взрыв и туманный вихрь высвобожденного воздуха, выбросивший её и андроида в вакуум — на ледяную, твёрдую, как железо, поверхность планеты… потом она поняла, что чувствует себя хорошо, и никакой боли нет, а поверхность под ней была теплой и даже удобной.
Она открыла глаза, ожидая, что под ней прокатится океанская зыбь, а сверху раскинется белое небо.
— В медицинском отсеке, на борту корабля Культуры «Ошибка. Не…» — объявил человек, стоящий рядом с ней. Кем бы он ни был, у него была кожа цвета полированной бронзы. Аватар корабля, — поймала себя на мысли Коссонт. Фигура пожала плечами.
— Я предположил, что ваш первый вопрос будет примерно таким: «Ох, где это я?» — сообщил ей аватар.
Коссонт сглотнула, почувствовав, что горло ещё слишком воспалено для ответа, и просто кивнула. Ей удалось выдавить из себя что-то вроде хрипа.
У лысого андрогинного аватара были зеленые глаза, открытое честное лицо, и он был одет достаточно свободно по меркам гзилта. Коссонт повела головой из стороны в сторону. Она лежала на наклонной кровати, все еще одетая в потрёпанные, проколотые во множестве мест брюки и куртку. Слева от неё находился мертвый солдат в скафандре, с откинутой назад передней частью шлема. Лицо внутри шлема выглядело искажённым. Аватар заметил её взгляд, потянувшись, чтобы закрыть лицевую пластину.
Андроид Эглиль Паринхерм пребывал в технически неправильном положении справа от неё. Растянутая полковничья куртка по-прежнему покоилась на его плечах. Он казался не более живым, чем покинувший этот мир солдат. Пиан хлопала крыльями, порхая по круглому пространству, но, заметив, что Вир очнулась, подлетела ближе, пропищав что-то вроде:
— Ах! Жива, всё же жива. Ура!
ebooksa