— Спустя почти год после нашего переезда Элина забеременела, — говорит Никита резко, и я вздрагиваю. — Я… был счастлив. До этого у нас долгое время ничего не получалось. Всё было в порядке, родился мальчик.
— У тебя есть сын? — не выдерживаю, потому что мужчина опять останавливается.
Он вздыхает и продолжает:
— Косте исполнилось четыре, когда Элина призналась мне, что он не мой.
Глава 26
— О, господи, — меня начинает подташнивать. — И… что ты сделал?
— Аня, — он поднимает на меня взгляд, — я с самого начала знал, что Костя — не мой сын.
— Что?! — смотрю на него расширенными глазами.
Так вообще бывает?
— Для этого даже медицинское образование не нужно, — Никита печально усмехается. — Хотя врачу, конечно, заметить проще. Не все задумываются. У меня первая группа крови, у неё четвёртая.
— В такой комбинации у мальчика должна была быть вторая либо третья, — вздыхаю, действительно, тут ничего непонятного. — А у Кости какая?
— Четвёртая, как у матери.
— И для Элины, если она была не в курсе деталей, это было нормально, она даже не подумала…
Он кивает.
— То есть, тебе всё стало известно ещё в роддоме, — смотрю на него непонимающе. — Почему ты…
— Молчал? — он опускает глаза. — Тогда мне казалось, что я люблю жену. И я любил сына. Сразу полюбил, как только мне положили его на руки в первый раз. Я решил, что это неважно. Неважно, от кого она родила. Он был для меня моим родным ребёнком. Тем более, что Элина тоже молчала. Мне хотелось думать, что она не знает сама, что это была случайность, ошибка, о которой она жалеет.
Я всхлипываю, не удержавшись.
— Не надо, только не плачь! — Никита нервно подсаживается чуть ближе, протягивает руку, стирает каплю с моей щеки.
Беру салфетку и вытираю влагу под глазами.
— Если всё было в порядке, зачем она сказала? — говорю после паузы.