— Ничего не было в порядке, — он нахмуривается. — Элине не пришлись по вкусу ограничения, которыми она была связана из-за младенца. Кормление, бессонные ночи, потом детские болезни, да и вообще её не очень интересовал ребёнок. Наши отношения постепенно ухудшались. Спустя эти четыре года сын стал единственным, что нас связывало. А потом она встретила другого мужчину. Которому мальчик в принципе не был нужен.
— Это был не его отец?
— Нет, — Никита качает головой, губы кривятся в болезненной гримасе, — его отцом был мой лучший друг.
Отталкиваюсь от стола, закрываю лицо руками. Всё, я больше не в состоянии это слушать. Кто мог подумать, что…
— Аннушка? — чувствую, как мужчина садится рядом, аккуратно касается моих плеч.
Тянусь и обвиваю его руками за талию, утыкаюсь лицом в грудь. Никита на несколько секунд застывает, а потом осторожно, но крепко прижимает меня к себе.
— Что случилось дальше? — спрашиваю глухо, потому что я должна узнать до конца.
— Дальше… — он обнимает меня чуть сильнее, — дальше я сделал глупость. Одну из двух самых грандиозных в своей жизни. То, что она забеременела именно от Демьяна… в общем, это стало последней каплей. Я сорвался. Наговорил много чего ей, а затем и бывшему другу. По его словам, ну, во всяком случае тем, что он успел мне сказать, ему ничего не было известно. Я не захотел выслушать. Была проведена генетическая экспертиза, доказан факт измены, нас с Элиной развели через суд, а Костя остался с Демьяном.
— Почему не с тобой? — спрашиваю тихо. — Ты мог бы, наверное, доказать, что…
— Элина не упустила случая подгадить нам всем, — он утыкается носом в мою макушку. — Не хочу сейчас всё это вспоминать, но, в общем, суд встал на сторону настоящего отца.
— И Демьян этого хотел? Забрать у тебя сына?
Никита тяжело вздыхает.
— Так получилось, что у него были проблемы со здоровьем. Начались через пару лет после рождения Кости. Вполне вероятно, он больше не сможет иметь детей, и ухватился за этот шанс. За это я, наверное, не могу его винить. И потом, он не был совсем чужим. Костя его отлично знал, Демьян любил с ним возиться.
Отстраняюсь от мужчины, он неохотно размыкает руки, отпуская меня. Гляжу на него внимательно.
— Ты сказал, что сделал глупость. Что именно в этой ситуации было глупостью?
Он смотрит будто в никуда, взгляд расфокусирован.
— Я виноват перед Костей. Нельзя было рубить с плеча. Рвать отношения. В итоге лишился и сына, и друга. Демьян пытался со мной поговорить. Если бы мне удалось вовремя успокоиться и выслушать… Возможно, всё пошло бы по-другому.
Моргает, концентрируясь на моём лице.
— Ты скучаешь по нему. По ним обоим, — произношу негромко.
Он сглатывает, отводит глаза и кивает. Я не решаюсь продолжать, и Никита, справившись с собой, говорит: