Заноза для хирурга

22
18
20
22
24
26
28
30

— Он не строгий, он просто очень ответственно относится к своей работе и от других требует того же, — сдерживаю улыбку, готовую расползтись по лицу.

Быстро собираю папки со стола и иду к кабинету.

— Анна Николаевна, — меня останавливает Надя, передаёт пару бумаг, — отдайте, пожалуйста, заведующему на подпись.

— Хорошо.

— Аннушка, — шепчет мне тихонько, — у тебя улыбка из-за ушей видна. И глаза блестят, — хитро улыбается. — И у Никиты Сергеевича тоже.

Чувствую, как заливаюсь краской по те самые уши, Надежда прыскает.

— Мебель казённую только не ломайте, она на балансе значится!

— Надя! — выпаливаю чересчур громко и оглядываюсь по сторонам.

Но старшая медсестра только машет рукой и, рассмеявшись, убегает по своим делам. Выдыхаю и захожу к Никите в кабинет.

Сразу за дверью меня ловят и целуют, прижав к стене.

— Ты такая сексуальная в этой форме, — шепчет мне на ухо мужчина.

— Это же моя обычная, — оглядываю себя.

— И что? Она не может быть сексуальной? — руки уже пробираются под рубашку и творят с грудью нечто совершенно невообразимое.

Всхлипываю и постанываю от резкого прилива удовольствия. В последнее время я как кошка озабоченная, стоит Никите меня коснуться — загораюсь моментально.

После нашего разговора прошла неделя, и мы почти не расстаёмся. Ночуем по очереди то у него, то у меня. Я, наконец, познакомилась с Бингли. Рыжее чудо с хвостом-морковкой оказалось просто прелестью. Никита ворчит, что котёнку достаётся ласки больше, чем ему, хотя сам у меня регулярно тискает Дарси, который постоянно лезет к нему на колени.

— Иди сюда, — мужчина быстро запирает дверь на ключ и тащит меня к столу. — Обопрись!

— Никита, ты с ума сошёл! — меня трясёт от возбуждения, я послушно упираюсь руками в столешницу.

— Согласен, — он прижимается сзади. — По-моему, ты мне это уже говорила! Редкостное постоянство, не находишь?

Забирается пальцами под пояс, кружит там, спускаясь всё ниже и ниже. Я ахаю, когда он проскальзывает внутрь, невольно прогибаю позвоночник.

— Аннушка моя, — хрипит мне в ухо, стягивая с меня форменные брюки, и почти в ту же секунду одним ударом оказывается внутри.