Открываю своё «хранилище» и вытягиваю оттуда джинсы и свитер, чуть не роняя тяжёлую куртку — на дворе уже март, но зима никак не хочет уходить.
— Аннушка Николаевна! — из-за угла вдруг выглядывает Верочка — медсёстры, как и врачи, тоже переодеваются здесь, свои собственные кабинеты есть только у заведующих.
— Господи, Вера, напугала, — я, прыгая на одной ноге, стаскиваю хирургические брюки. — Что случилось?
— Говорят, Добрынин уже пришёл! Сегодня!
Морщусь. Ну надо же, сколько энтузиазма в голосе.
— Да, пришёл, — согласно киваю и натягиваю джинсы.
Вера, уже одетая, выплывает ко мне в проход. И как она не падает на таких каблуках?
— Вы его видели, да? Да? Ой, Аннушка Николаевна, ну расскажите же, какой он?
— Мужчина, — хмыкаю саркастично. — Две ноги, две руки, голова. Остальные органы тоже на месте, полагаю. Насчёт аппендицита и гланд не уверена, анамнез не собирала.
— Красивый? — до Верочки мой сарказм не доходит.
— В среднем по больнице? — поднимаю на неё взгляд, отчего-то отвечать не хочется. Опять потерев виски — головная боль разыгралась только сильнее после незапланированного сна и встречи с новым руководством — вытаскиваю металлические шпильки из туго скрученного пучка и распускаю его. Уф-ф, сразу легче стало!
— Ну, Аннушка Николаевна! — канючит Вера.
— Вер, ну что ты заводишься из-за ерунды! Обычный мужчина, — тяну через голову форменную рубашку, которая цепляется за что-то в волосах. Шпильку что ли какую-то не вытащила?
Слышу вдруг странный писк Верочки и, дёрнув, таки снимаю верх. Освобождённые волосы падают на плечи, и первое, что я вижу, подняв голову — тёмные глаза стоящего напротив Добрынина.
Глава 2
Мда, не то чтобы я стеснялась. Когда ты оперирующий хирург, быстро привыкаешь ко всему — в конце концов, ургентные* случаи никто не отменял. Иногда приходится впопыхах натягивать на себя стерильные пижамы, путаясь в штанинах, рядом с анестезиологом — тоже, между прочим, мужского пола и весьма симпатичным — и пере…бравшим половину медсестёр нашего и смежных отделений.
Поэтому, опустив взгляд и убедившись, что моя тройка надёжно прикрыта спортивным бюстгалтером, опять гляжу на начальство. Тот вскидывает бровь, и мне всё же становится немного неловко. Надеюсь, он не решит, что я пытаюсь его соблазнить.
— Никита Сергеевич, позвольте задать сакраментальный вопрос, — натягиваю через голову свитер и вытаскиваю волосы из-под воротника, оставляя лежать на плечах. — Вы заблудились?
— По-моему, я нахожусь как раз там, где мне надо быть! — не задумавшись и на секунду, выдаёт Добрынин. — В раздевалке! А вот что вы делаете?
— По-моему, это очевидно, — отвечаю в том же тоне, — переодеваюсь.