Гномы идут

Найти спрятавшегося духа камня было непросто. Ни драуки, ни сама Телисс не смогли бы этого сделать, но разведчику гномов не повезло натолкнуться на Нерисс — исповедавшую волю Лосс. А предводительнице дроу, великолепному магу, было под силу многое, в том числе обнаружить сокрытое. А еще использовать живого врага в своих целях. Дроу не стали убивать стража, они обманули его и теперь могли быть уверенными в том, что враг не будет готов к нападению.

Оказавшись за пределами чувств духа камня, жрицы развеяли заклинание, и отряд двинулся к деревне Сторм, уже не спеша, не желая растрачивать энергию перед боем. В предстоящем сражении им должны были потребоваться все силы для того, чтобы одержать победу. Стоило признать, что их противник также был значителен. И Телисс предпочла бы иметь за спиной больше воинов, которые бы гарантировали успех. Но ее правительница была слишком осторожна для того, чтобы доверить другой жрице более половины своей армии, а потому приходилось использовать то, что есть. Впрочем, дроу было ведомо число врагов в гарнизоне, ведомо, что большинство духов камня и все наездники на медведях ушли в поход, ослабив крепость. И потому они были уверены в успехе, подкрепленном внезапностью. Крепости врага планировалось достичь в полночь и тогда же ударить. В час, когда жалкие коротышки будут спать, и возможно дроу улыбнется удача застать этих червей в своих постелях.

* Посвящается Роберту Сальваторе.

Глава 4. День одиннадцатый, полночь.

Отступление. Эльсиэль.

Нимфе не спалось. Со времен праздника она чувствовала тревогу. С тех самых пор, как шумное, удалое веселье сменилось боевой суетой. В тот миг опасность, о существовании которой нимфа старалась не думать, ворвалась в ее жизнь. И пусть нападение оказалось отбито, пусть погибших было не много и только некоторых из них она знала в лицо, девушка все равно лишилась иллюзии безопасности, той иллюзии, которой она сама себя окружала. А следом ушел в поход и дядя Далин, чье присутствие неизменно внушало нимфе уверенность в будущем. Ушел на необычайно долгий срок. Дядя должен был вернуться уже завтра, возможно, если бы Эльсиэль легла спать, то, проснувшись, уже встретила бы его, однако уснуть ей не удавалось.

Впрочем, в Цитадели она была не одна такая. Не дремала стража, бдительно несшая дозор, не спал артефактор Килин, бормоча что-то себе под нос, чертя какие-то руны на земле. После нескольких взрывов, произведенных ночью, гнома серьезно поколотили, и теперь он предпочитал ограничиваться в эти часы расчетами, неизменно удивляя нимфу своим упорством. Эльсиэль была непонятна тяга Килина к разрушению, но она видела в артефакторе доброе сердце и неизменно заступалась за него перед другими жителями. Благодаря этому мир в деревне и крепости сохранялся. А сам изобретательный гном старался вести себя пристойно. В меру своего характера. По крайней мере сейчас в замке царила благословенная тишина, а большинство разумных спали, отдыхая после тяжелого трудового дня.

Эльсиэль не хотелось отвлекать стражу разговорами, а потому она подошла к своему Древу, желая вновь, как и много раз до этого, проверить его здоровье. Увиденное заставило нимфу улыбнуться. Некогда маленькое, тонкое, деревце окрепло, раздалось вширь и высь. Его листья стали испускать слабое синее сияние, кора побелела, уподобляясь самой нимфе. Древо росло, мужало и уже вскоре обещало даровать Эльсиэль новые силы. И тогда нимфа сможет больше помочь тем, кто ее приютил, возможно даже защитить их от опасности, подарить исцеление, сделать эту долину еще более прекрасной…

«Тревога! Дроу у Цитадели! Будут в замке через минуту!» — внезапно раздался голос в голове девушки. Эльсиэль очнулась от своих размышлений, до конца не веря в то, что услышала, оглянулась по сторонам. Однако суета дозорных мгновенно подсказала нимфе, что ей не почудилось, что и остальные услышали эти страшные слова. Спустя пару мгновений дух камня повторил свое предупреждение, однако в том уже не было нужды — шум наполнил Цитадель, никто не проспал тревогу.

Прошло несколько десятков секунд, и спавшая смена стражи показалась на улице, уже облаченная в доспехи и сжимающая в руках оружие. Среди них особо выделялся Громи, громко, яростно раздававший команды. Он сколачивал строй в центре площади, отводя своих воинов от импровизированных стен Цитадели, и с первой секунды боя Эльсиэль поняла, в чем была причина такого решения.

Цитадель представляла собой не до конца завершенный круг из стен-построек, и остовов только начавших строиться крепостных укреплений. В нее можно было войти через ворота Башни, можно было и с противоположной стороны, там, где холм становился крутым и обрывистым. Существовали и другие способы проникнуть внутрь, а потому Громи принял единственно возможное решение сконцентрировать все силы в единый кулак, в ожидании нападения. И оно произошло даже раньше, чем предсказывал дух камня. Эльсиэль так и не смогла понять, откуда на площади появились враги. Они просто внезапно возникли, словно из тумана. Множество темных, стройных фигур атаковали не успевших присоединиться к строю воинов и каз почти мгновенно пали под их клинками. Трое гномов умерли на глазах нимфы за считанные мгновения, а затем к ним присоединилось несколько дроу, сраженных из арбалетов. Однако это не уменьшило напора врага. Не мешкая, дроу бросились в сторону скопления гномов, перекрывавших проход в Сердце замка, и ответом им стали склоненные копья.

Гномы сильны строем. Сколь бы ни были ловкими темные эльфы, прорваться сквозь воздвигнутый заслон они были не способны. Однако помимо хищных мечей на стороне врага была магия, и дроу не замедлили ей воспользоваться. Жрицы, точно рассчитав мгновение, ударили своими чарами, и одновременно с этим на площадь выскочили двое драуков, желая довершить разгром.

Однако гномов не следовало сбрасывать со счетов. Подгорные воины слишком давно, слишком хорошо знали своих заклятых врагов и ведали, что делать в той или иной ситуации. Едва только на них обрушились чары, лишавшие зрения, вызывавшие панику и страх, как Громи выкрикнул боевой клич и отряд бросился навстречу своим врагам, выскакивая из кромешного мрака. И одновременно с этим дроу-воины оказались атакованы родственными им чарами, заклинаниями разума, сбившими с ритма их выверенные движения. Две кицунэ мгновенно скрылись с глаз врагов в стенах Цитадели, исполнив свою роль в сражении, а на площади закипела яростная сеча.

Громи схватился с одним из драуков, с трудом сдерживая смертельно опасную тварь. На второго паука набросился всадник на медведе, о существовании которого враги узнали только в этот момент, новые чары хлестнули по толпе, новые болты пронзили воздух. Эльсиэль все свои скромные силы бросила на то, чтобы исцелять Громи, израненного, пятящегося, едва справлявшегося со своим противником. Нимфа была слаба, неопытна, она не ведала, как правильно сражаться, и пыталась помочь, чем могла. Однако видно ее усилия оказались не напрасны, так как в какой-то миг драук оставил на мгновение своего противника и обратил внимание на девушку, что оказалась в стороне от остальных защитников Цитадели.

Несший в себе проклятие Лосс дроу, худой мужчина, ниже пояса переходящий в паука, был страшен. Он возвышался над Громи на целый метр, на голову превосходил его в силе и умении сражаться. А теперь выбрал своей целью слабую девушку, сжавшуюся под взглядом монстра. Ярость полыхнула в глазах драука, а затем он ударил по Эльсиэль широкой волной враждебной магии. И девушка не смогла полностью уклониться. Ее правые рука и нога словно попали под раскаленный металл, боль пронзила сознание. Однако то, что произошло затем, стало в стократ страшнее. Знакомое страшное чувство обрушилось на Эльсиэль, она ощутила, будто бы все ее тело разрывает на части, будто иссякают все силы. Еще не веря в случившееся, нимфа обернулась назад, на свое Древо, но увидела только почерневший ствол и опадающие листья. Девушка попыталась закричать, но вместо этого из горла ее потекла кровь, а в следующий миг она упала на землю.

— Эльси, они убили Эльси! — раздался над полем сражения чей-то крик, и этот вопль задел что-то в душах гномов. Ведь обитатели Цитадели знали и любили юную, добрую ко всем девушку. Чувство потери в один миг переросло в безудержную ярость, толкнув воинов в бой, на своих врагов. Упал измятый драук. К жрицам прорвались сразу несколько кхазад, поражая их копьями, один за другим на залитую кровью площадь стали падать дроу.

Телисс первой почувствовала наметившийся конец, первой осознала неминуемость поражения, и повела оставшихся воинов в последнюю атаку к Сердцу замка, сейчас защищенному всего двумя гномами. Она возглавила оставшийся десяток дроу, но до нужного здания добежали только семеро, что разом набросились на кхазад. Спустя несколько секунд отчаянного сражения, дроу смогли одержать верх, от болтов и копий потеряв еще двух сородичей. Но оставшаяся пятерка не думала о мертвых. Дроу ворвались внутрь Сердца замка, более не видя преград пред уничтожением Цитадели. Телисс первой сделала шаг в сторону заветной комнаты, и в этот момент здание потряс взрыв.

…

Известие об атаке Цитадели застало меня спящим в Крэме. До этого поселения армия смогла добраться только к семи часам вечера, и как бы я не хотел продолжить путь, двигаться дальше оказалось невозможно — воины к тому моменту едва не падали с ног. И шести часов было недостаточно для отдыха, а потому я оказался вынужден сдержаться и лишь наблюдать за сражением через глаза Громи.

Оставаться спокойным в те минуты оказалось очень сложно, вернее мне это не удалось, особенно, когда я услышал крик одного из каз о смерти Эльсиэль. И было невероятным облегчением узнать спустя несколько минут, что нимфа выжила, пусть и оказалась тяжело ранена. Впрочем, успокоением это было недолгим, ибо уже вскоре выяснилось, что никакое лечение не помогало выправить ее состояние. Эльсиэль дышала, прерывисто, тяжело, но дышала. Однако при этом ни на что не реагировала, находясь на грани, намного ближе к смерти, чем тогда, когда была впервые встречена нами. Как ей помочь в Цитадели не знали, не знал этого и я. А ведь должен был знать, обязан! Ведь это я обещал девушке защиту! Я говорил ей, что смогу уберечь Древо. И что в итоге? Не смог, не справился, даже не был рядом в тот момент, когда должен был защитить! Было тошно от самого себя, хотелось любым способом исправить допущенную ошибку, но я не знал, как. И метался по комнате, словно тигр в клетке.