— Да я не знаю, — развёл руками Алексеев. — Полковников полно, а за судьбой экспедиционного корпуса я, уж извини, не следил. Посмотрим на него и всё узнаем.
Ждать пришлось полтора часа. Полковник прибыл один.
— Здравия желаю, господин генерал от инфантерии, — приветствовал он Алексеева.
Генерал неодобрительно покачал головой.
— Где твой полк, полковник? — спросил он.
— Нет больше никакого полка, — ответил на это Сперанский.
— А ты тогда кто такой? — поинтересовался генерал-полковник.
— Я? Никто, — ответил тот. — Русский экспедиционный корпус расформирован французским командованием — солдаты большей частью в Алжире, а меньшей частью продолжают воевать во французских подразделениях или работают на заводах.
— Домой хочешь? — спросил его Николай Николаевич.
— Так нет у меня больше дома, — ответил на это Сперанский.
— И куда же он делся? — усмехнулся генерал Алексеев.
А вот Аркадию перестало нравиться, куда идёт этот разговор. Выглядит этот полковник как-то не очень — видно, что психика расшатана.
— Иуды-большевики порушили, — ответил Сперанский и резко потянулся к пистолету.
Он успел вытащить его только наполовину, после чего сразу же получил сокрушительный удар кулаком в челюсть — это среагировал сам генерал-полковник, неожиданно бодро подскочивший к своему гипотетическому убийце.
Ногой откинув выпавший из кобуры пистолет, Алексеев не дал Сперанскому подняться — добивающий удар в голову отключил покушавшегося.
— Семёнов, Борцухин! — позвал Алексеев. — Где вас черти носят?!
Из вагона выскочили двое.
— Взять его под стражу и передать местному командованию! — приказал генерал. — Он пытался напасть на меня с оружием — пусть разбираются.
На шум вышли члены французской делегации.
— Что здесь происходит?! — выглянул из окна вагона маршал Фош.