Скорее всего, желающих сдаться не будет, но для переубеждения у Аркадия с собой артиллерия и десятки тысяч снарядов.
Когда громкоговорители смолкли, повисла тяжёлая тишина.
Мятежники знают, что противник прямо очень рядом, но артиллерия молчит. Ведь мятежники также знают, что контрбатарейная борьба РККА достигла новых высот, а самое главное — у красных больше пушек.
Заведомо обречённые на поражение, мятежники упорно оказывают сопротивление, несмотря ни на что — это было впечатляющее проявление стойкости.
Впрочем, Аркадий бывал в ситуациях, которые гораздо хуже, чем та, которую сейчас переживают корниловцы.
Однажды он сидел в танке, которому выбило трак, а вокруг сновали противопехотные дроны. Выйти наружу — обречь себя на смерть. Вода кончалась, но еды было с запасом, жара невыносимая, а дроны жужжат…
Через четырнадцать часов, после того, как их трижды только чудом не накрыло артиллерией, прибыла подмога, которая сумела уничтожить дроны и вытащить танкистов из подбитого Т-80БВМ.
Артиллерия сумела попасть в танк, но попала в верхнюю лобовую деталь, что пусть и уничтожило большую часть приборов наблюдения, но не сумело добраться до экипажа.
Вот это был настоящий страх — никуда не деться, ничего не сделать, только ждать и надеяться на чудо. В тот раз чудо случилось.
Но больше всего Аркадия пугало тогда не то, что по ним лупят артиллерией, а то, что артиллерией лупят конкретно по ним. Это значило, что кто-то сидел в тепле и уюте, смотрел на застывший танк через камеру дрона и пытался скорректировать падающие снаряды, чтобы наверняка уничтожить танк, а Немиров ничего не мог с этим поделать.
Обычно артиллерия редко бывает такой личной. Как правило, она бьёт по площади, чтобы накрыть хоть кого-то или хоть что-то, а тогда били именно по одному танку, целенаправленно.
И это совершенно разные ощущения — находиться под обычным артобстрелом или быть целью корректируемого вооружения.
Тогда сильно помогло то, что танк был оборудован системой предупреждения об облучении, что позволяло вовремя выставлять дымовую завесу, до тех пор, пока не закончились шашки, а ещё специальное покрытие на танке неплохо поглощало направленные лазерные лучи, что делало наведение снарядов не очень точным.
«Славные времена, когда у всех всё было», — подумал Аркадий, вернувшийся в свой блиндаж.
Противопехотные дроны, оборудованные поисковым софтом, позволяющим самостоятельно находить двуногие цели, были бичом пехоты ровно до тех пор, пока не состоялся упадок электротехнической отрасли.
Специалисты умирали от старости или болезней, новых воспроизводилось слишком мало, поэтому технологии постепенно утрачивались.
От противотанковых дронов с идентификацией целей отказались ещё в начале 30-х годов — разработали защиту, делающую бронетехнику трудноразличимой для машинного зрения, поэтому максимум, куда мог попасть такой дрон — просто в сам танк, а этого мало.
Поэтому противотанковые дроны управлялись живыми людьми, которые сидели где-то в сухости и тепле, мониторя по двадцать-тридцать дронов одновременно. Но и такие дроны, постепенно, исчезли из оборота…
Немиров представил, что этот мир тоже ждёт нечто подобное. Рано или поздно, но технологии разовьются до нужного уровня, и тогда начнётся война дронов.
В принципе, он вырос и сформировался в той реальности, но этот промежуток высокотехнологичной войны длился сравнительно недолго.
ebooksa