— В чужой монастырь… — ответил на это Парфёнов.
— Тоже верно… — ответил Смутин.
— Ладно, тогда я пойду, наверное, — сказал Курчевский. — Успехов вам в ваших делах, чем бы вы там ни занимались. До встречи.
— Эй, Леонид! — окликнул его Смутин.
— А? — развернулся тот.
— Ту рыженькую уже уложил? — усмехнулся Кирилл.
Он имел в виду агентшу по недвижимости, с которой у Леонида начал завязываться роман. Денег у него очень много, поэтому он начал тратить их на безобидные удовольствия — дорогие машины и женщин.
— А-а-а, ты об этом… — расслабился Курчевский. — Нет, ещё не уложил. Но ещё пара ланчей и обязательно уложу.
— А Марфу Кирилловну? — задал провокационный вопрос Геннадий.
— Да как ты подумать такое мог?! — возмутился Курчевский.
К ней он питал глубочайшее уважение, так как знал, через что ей пришлось пройти, чтобы добиться своего нынешнего положения.
Он был впечатлён её рассказом о том, как она, с каким-то соседским мальчиком, провела целую зиму в окружении волков. А рассказ о том, как на её первый бизнес покушались нечистоплотные дельцы, торгующие лимонадом, вызвал у него истовое негодование — так уж был воспитан Леонид, что не терпел, когда кто-то покушается на женщину.
— Да шучу я, шучу, — заулыбался Парфёнов. — Но как только мысли такие возникают — сразу отбрасывай. Она слишком важна для нашей работы, поэтому не вноси неразбериху и не создавай лишние проблемы.
— Понимаю всё не хуже тебя, — поморщился Курчевский. — Не будет лишних проблем.
Геннадий смерил его неопределённым взглядом. Холодные серые глаза смотрели будто сквозь него, как рентген.
К вилле подъехало предварительно заказанное такси.
Получасовое путешествие по забитому машинами городу и Парфёнов со Смутиным оказались на вокзале. Путь им предстоял неблизкий — им нужно в Нью-Йорк.
*21 июня 1919 года*
— Куда? — спросил Смутин, ведя арендованный Форд модель Т.
— На следующем перекрёстке направо, — ответил Парфёнов, держащий в руках карту Нью-Йорка.