Костры из лаванды и лжи

«И он ещё мне о вреде кофе говорил. А сам…»

Фабрис, очевидно зная привычки начальства, молча выжидал. Женя и подавно не проронила ни звука, хотя предчувствие увольнения так и зудело внутри, хотелось открыть рот и начать оправдываться.

Мсье Роше смял окурок в пепельнице, поднялся и подошёл к стене. Что-то щёлкнуло, деревянная панель отъехала в сторону, являя миру скрытый мини-бар.

«Он ещё и пьёт», – подумала Женя, прислушиваясь к журчанию напитков.

Но мсье Роше повернулся, держа в руках два фужера, и направился к ним. Первый утонул в лапище мсье де Гиза, второй достался Жене.

– Пейте.

«Он что, решил отметить? Так ему понравился перформанс? А почему себе не налил? Или это как с ведьмой, последний глоток перед казнью? В моём случае перед увольнением…»

Под тяжестью тёмного взгляда Женя пригубила напиток, ощутив мягкую алкогольную кислинку.

– Вот это «Белль Кюве», – произнёс Эдуар. – Из Кот-де-Прованс, знаете ли… Или не знаете? – посмотрел на них исподлобья и сосредоточился на мсье де Гизе. – То самое вино, что значится в сметах. А теперь, Фабрис, будь любезен, поясни, как так вышло, что вместо элегантного напитка гостям подают какое-то отвратное пойло.

Женя ощутила, как зарделись щёки, и вовсе не от глотка Белль-как-его-там.

– Это моя вина, – опередив Фабриса, выпалила она и потупила взгляд. – Гостей пришло намного больше, и напитков не хватило…

– Во-первых, есть строгий регламент по количеству гостей. Во-вторых, что мешало взять дополнительные бутылки в ресторане?

– Мы бы не успели… по сценарию… Официантка слишком поздно сообщила…

– Так это она виновата?

И хотелось бы сказать, что да.

«И официантка, и Микаэль, так в итоге и не появившийся в зале, и тот паренёк, который должен был подать треклятую настойку только актёрам».

Но Женя понимала, что раз она организатор, то и отвечать за промахи только ей.

– Нет, – она оторвалась от созерцания начищенных до блеска туфель мсье Роше и посмотрела ему в глаза: – Это моя вина. Я не предусмотрела.

После этих слов она вдруг поняла, что больше не боится. Перешагнула через точку невозврата и внутренне смирилась.

«Уволит – значит, уволит!»