– Любимая кукла моей сестры. Здесь была детская Софи. А моя – соседняя. Хочешь экскурсию проведу?
– Что, прямо сейчас?
Он пожал плечами, поднялся, забрал из Жениных пальцев опустевший бокал, за которым так удобно было прятаться от прожигающего взгляда, и, приобняв за талию, вытащил её из кресла.
Тесные объятия обожгли так, что ноги подкосились, и Женя буквально повисла на Эдуаре. От него сегодня пахло иначе. Не привычным парфюмом, а чем-то более ярким с акцентной ментоловой ноткой.
Воображение тут же нарисовало картину, как струи воды стекают по его смуглой коже, очерчивая рельеф груди… пресса…
– И-и-звини…те.
Собрав все оставшиеся силы, она сначала упёрлась ладонями в его грудь, а потом чуть надавила, выражая протест. Он отпустил, а она тут же отскочила к окну. Повисла неловкая пауза. Мсье Роше не спешил заполнять её, а вот Женя не выдержала:
– Эдуар, я хотела извиниться… – начала было она, а он вопросительно изогнул бровь. – Тогда, в кабинете… – она сглотнула, мучительно подбирая слова, и отвернулась, вглядываясь в темноту ночи за окном. – Вы… ты… Понимаешь, я же думала, что Аде…
– Не важно, – его вкрадчивый голос обволакивал шёлком и утягивал в параллельный мир.
Она почувствовала, как её тело обдало жаром, а сердце начало стучать где-то в горле. Женя обернулась, бросила нервный взгляд на него и замерла – Эдуар пристально смотрел на неё, судя по всему, уже не первую минуту. Его пронзительный тёмный взгляд прожигал насквозь, словно клеймил. Эдуар подошёл и взял её за руку. Это нехитрое движение вызвало шквал мурашек, отзываясь в каждой клеточке тела. В ту же секунду Женя забыла и про Адель, и про домового. Да и вообще обо всём в мире – во Вселенной осталось только прикосновение Эдуара Роше.
Он чуть наклонился и свободной рукой медленно убрал прядь её волос назад. На мгновение задумался, а затем потянулся к ней за спину и неторопливо снял резинку, расплёл волосы:
– Красивые… Зачем ты прячешь их в косе?
Она неловко пожала плечами, не в силах найти хоть какие-то слова.
Эдуар неуловимо прикоснулся к её губам мягким поцелуем, медленно, нежно, совсем не так, как тогда в подвале. Женя почувствовала, будто становится невесомой. Казалось, ещё немного – и улетит в бескрайнюю высь, а потому она обняла Эдуара за шею, одновременно пытаясь удержаться на месте и боясь, что он прекратит поцелуй, и провела пальцами вверх, зарываясь в его волосы на затылке. Он прижал Женю ближе, целуя напористей, жёстче, горячее.
С трудом оторвавшись от её губ, Эдуар тяжело выдохнул и прошептал:
– В этот раз я никуда не уйду, даже не надейся…
Это вернуло Женю к реальности, и она дёрнулась в его объятиях.
– Мой оленёнок. – Он снова склонился и несильно прикусил её нижнюю губу. – Вот ты и попалась в лапы страшного волка!