Он потянул ее за руку дальше и как-то невзначай сообщил:
– А я на самолетах летать боюсь. В момент взлета цепляюсь в подлокотники и мысленно считаю до тысячи. А казалось бы, взрослый адекватный мужик… Так, вот оно! Похоже на ставни, сейчас…
Он разжал ладонь и зашуршал, захлопал по стене. Липа открыла глаза и теперь тоже разглядела чуть светлевшую полоску-щель. Надежда наконец выйти из сумрака придала сил, и совместными усилиями они раздвинули ставни в стороны. В комнате сразу стало светлее. Вот только за ставнями оказалась плотная рулонная штора. Виктор забренчал шнуром, поднимая ее вверх.
С той стороны, из-за стекла, на них уставилась огромная козлиная морда с ветвящимися черными рогами.
– Донжон! – воскликнула Липа, с неприязнью созерцая знакомую комнату с огромной кроватью. – Опять такое окно. А с той стороны зеркало было!
Она вспомнила, как пыталась корчить из себя «девушку, которая поменьше стесняется в постели», и неловко отвернулась, переводя взгляд на Виктора.
В одной руке у него блестел золотистый шнур, инкрустированный стразами, а может, и бриллиантами, Липа не знала. Но впервые видела такую веревку для штор. Она казалась вычурной безвкусицей. Но привлекло ее внимание другое – то, что правую руку Виктор держал как-то неестественно.
– Что с твоей…
– Похоже на соты, да? – опередил он ее и кивнул на потолок над головой. Тот и правда был расчерчен крупными шестигранниками и убегал в темноту, куда не доходило освещение из окна. Стены также частично утопали во мраке, но то, что открылось взгляду, напугало до чертиков. На крючках ровными рядами висели жутковатого вида инструменты: кле́щи, ножницы, разномастные пилы и вовсе непонятные изогнутые железки.
– Это что, пыточная?! – Липа метнулась ближе к Виктору.
– Скорее мастерская таксидермиста[7], – он кивнул на другую стену, на которой, словно в охотничьем доме, висели головы животных и… насекомых. Не маленькие, приколотые к доске булавками, нет, а увеличенные до таких размеров, что треугольным черепам вполне можно было примерить оленьи рога, висевшие по соседству. Липа содрогнулась и перевела взгляд на длинный верстак с частями… тел? Расходных материалов?
– И при чем тут, спрашивается, ясли? Чем дальше, тем хуже с логикой, – буркнул Виктор. – Непонятно даже, с какой стороны подступиться.
Липа ответить не смогла, ощущая, как желудок скручивается в узел, а к горлу подступает тошнота. Она беззвучно ткнула пальцем в направлении стола, что возвышался посреди комнаты. На нем, накрытое белой простыней, определенно лежало чье-то тело.
Виктор уверенно направился к столу, а Липа держалась чуть позади, цепляясь за его рубашку.
– Может, не стоит? – пискнула она из-за его спины.
– Это все еще квест, и нам надо его пройти. – Он схватился за край простыни. – Надо все осмотреть. И это тоже. Не положат же они сюда настоящий тру…
Бледный, худощавый мужчина, со впалыми щеками и короткой кучерявой бородкой, не моргая, смотрел в потолок. Голая шея с острым уголком кадыка уходила под простынь. Липа не сдержала испуганного взвизга:
– Ви-и-ить!
В следующий миг человек резко, не меняя положения головы, скосил глаза в ее сторону.
– Твою мать! – Виктор отшатнулся от стола, отстраняя и Липу.