Семь бесов в бочке меда

Теперь Липа вспомнила.

– Не думал, что из них справится только Олимпиада, – цокнул Рон, крутя в руках одну из метафорических карт. – Я вообще-то на Чеснокова рассчитывал. Хороший парень!

– Да, душа у него легкая, чуть поверхностная, но все-таки доброжелательная. Я тоже возлагала на него надежды. Впрочем, я не сильно удивлена тому, как все вышло. Не зря же именно девушка выбрала себе украшение. – Гадалка кивнула головой в сторону светящейся витрины. – Да еще какое!

– Согласен, очень в тему, – Рон кивнул со знанием дела. – Пчела – весьма красивый символ воскрешения. – Он потер лоб. – А что касается остальных из этой троицы… Ну, значит, не судьба.

Рон вздохнул, отошел к витрине с украшениями и задумался. Его плечи поникли, сгорбились, и он сразу словно постарел на десяток лет.

– Может, оно и к лучшему. Устал я, Тихе. А этот Антон, кажется, вполне подошел бы… Как считаешь?

Женщина бросила него сочувственный взгляд.

– Я понимаю. – Пауза. – Если чувствуешь, что тебе нужен покой, то иди. Ты хорошо поработал, и я благодарна! – Затем ее улыбка стала снисходительной. – А что же до судьбы… Лишь глупцы оправдывают свои неудачи судьбой, мой дорогой Харон. Лишь глупцы. Но кому, как не нам, знать, что на самом деле судьба неизбежнее, чем случайность. Ведь судьба заключена в характере.

Эпилог

Три недели спустя

– Липуш, может спустимся вниз, посидим в сквере? – предложила мама, присаживаясь на край дивана. – Дождик прошел, на улице так приятно и свежо́.

– Не хочу.

– Нельзя же все время сидеть в четырех стенах!

– Я и не сижу, – Липа щелкнула пультом, осознав, что давно не вникает в происходящее на экране, и перевела взгляд на маму: грусть в глазах, неопрятный пучок на голове и очередные полезные для здоровья предложения. – Позавчера выходила, мам. На осмотр в поликлинику, помнишь? Надышалась, нагулялась. Не хочу больше.

Мама тяжело вздохнула:

– Нужно жить дальше…

Этот разговор повторялся снова и снова. Жить, гулять, переключиться… То солнце, то птички, сегодня вот дождик.

«Не хочу, ясно?! Ничего не хочу! Просто оставьте меня в покое!»

Липа отвернулась к стене и стала выводить пальцем узоры на обивке дивана.

«Ничего не хочу».